Командор

— Доверяю, но сделаю по-своему. И на этом закончим, — твердо сказал Кабанов. — Надо позвать Носову. Пусть организует холодную закуску и чего-нибудь этакого… Скажем, по бутылке рома на троих. Перепиться — не перепьются, а разрядку получат.

Рита прибежала по первому зову. Не знаю, правду ли говорят, что женщины намного выносливее нас, или сказывалось то, что им не пришлось захватывать корабли, выматываться бессонными ночами, возиться с тяжеленными парусами… Во всяком случае, выглядела бывшая журналистка достаточно бодро, не то что мы. Если энергия и не била из нее ключом, то искрилась восторженным весельем в глазах.

— … Но только по одной на троих. И долго не засиживаться. Завтра с утра отплываем, — закончил Сергей.

— Будет сделано, господин капитан! — Рита шутливо откозыряла. — Скажите, а вы всегда такой серьезный?

— Нет, только по понедельникам. По субботам я развлекаюсь вовсю. Выпивка, карты, женщины…

— Так сегодня как раз суббота и есть, — подыграла ему Рита. — Рома в трюмах полно, женщин тоже хватает, а вот насчет карт точно сказать не могу.

— Не слушайте вы его! — Я тоже решил принять участие в разговоре. — Как раз в субботу у нашего командора начинается понедельник. Кстати, продолжается он до самой пятницы. Но все остальные дни командор развлекается на полную катушку.

— Это я уже поняла. Скажите, любовь к женщинам — это черта всех военных?

— Разумеется. Женщин больше всего любит тот, кто лишен их общества. А теперь извините, но мы продолжим нашу беседу немного позже. Дела…

То была незабываемая ночь. Слегка покачивающаяся, словно пьяная, палуба, манящая к горизонту лунная дорожка, пахнущий морем теплый воздух… Бескрайние просторы, а в самом центре — небольшая бригантина, и на ней семь десятков человек, выброшенных судьбой из своего времени. Никогда до этой ночи мы не ощущали так остро чувства единения каждого с каждым. Мы были современниками в забытых веках и земляками на чужбине. Прежнее положение не играло никакой роли. Мы стали равными, как первые христиане, но не в вере — в судьбе.

Запрет Кабанова связывал нас, и выпито было немного. Да оно и правильно. Корабль — не место для загула. Но поднимались тосты, и мы пили за Сергея, за его ребят, за моряков, за всех нас, за свершения и за грядущие успехи… Но усталость взяла свое, и мало-помалу веселье пошло на убыль. Кое-кто направился в кубрики, а большинство легло прямо на палубе, и лишь вахтенные остались охранять их сон.

Я тоже отстоял свои часы по время второй вахты. Два часа сна не принесли бодрости, скорее наоборот, спать захотелось больше прежнего. Делать на вахте было нечего, и мы убивали время вялыми разговорами. Пили кофе, курили трофейные трубки, и потом растолкали сменщиков и с наслаждением улеглись на их места.

Утро выдалось великолепное. Теплое солнце, теплое море, легкий ветерок — не утро, а мечта моряка, что на каравелле, что на круизном лайнере. Кружили чайки, из камбуза тянуло запахом кофе, и единственное, что мешало радоваться жизни — всеобщее недосыпание. Похоже, оно неотступно будет преследовать нас в этом веке. По крайней мере, я последний раз по-человечески спал еще на «Некрасове» перед злополучным штормом. Да и не я один. Многие не отказались бы проспать хоть до полудня, но настало время решать собственную судьбу.

Сразу после завтрака по предложению Кабанова все собрались на своего рода вече. Назвать происходящее собранием или совещанием было трудно. Просто собрались люди, застигнутые общей бедой и решающие, как из нее выбраться.

— Главный вопрос — куда плыть? — начал Кабанов. — Мы ни разу не говорили на эту тему по простой причине: у нас на это элементарно не было времени. Теперь же ситуация несколько изменилась. Непосредственная угроза пока миновала, у нас есть корабль, и наступило время решать, что мы станем делать дальше? Оставаться у острова бессмысленно. Не исключено, что три ушедших пиратских корабля вернутся, поэтому чем раньше мы отсюда уберемся, тем лучше. Относительно недалеко находятся другие острова Карибского бассейна, самые известные — Куба, Гаити, Ямайка, Барбадос… Все они сейчас чьи-то колонии: испанские, французские, английские. Южнее нас находится Латинская Америка, точнее — территория будущей Венесуэлы. На севере — Флорида, однако Соединенных Штатов еще не существует. Европа очень далеко — за Атлантическим океаном. Но карты у нас нет, поэтому плыть придется почти наугад, ориентируясь по звездами. Итак, решайте: куда?

Ответом стала тишина. Сергей был прав: люди еще не задумывались о будущем, поэтому сказать сейчас ничего не могли. Я и сам не знал, чего же я хочу в этом времени? Или, вернее, что я могу? Ведь желание должно исходить из реальных возможностей, а какие у меня здесь возможности прожить более-менее нормальную жизнь?

— Думаю, нам надо возвращаться в Европу, — заявил Лудицкий. — Там все-таки цивилизация, культура, то есть то, без чего мы не представляем нормальной жизни.