Командор

На некоторое время воцарилась тишина. Не знаю, как Сергей, но мы с Юленькой чувствовали нарастающее возбуждение и ждали прихода тех мгновений, ради которых только и стоит жить. Но оставался барьер — неизбежный, когда все свершается в первый раз. Надо было как-то переступить его, преодолеть, но мы обе не знали как, а Сергей нам почему-то не помогал. Может, смущался, что нас двое? И это мужчина, не испугавшийся полусотни пиратов!

— Давайте искупаемся, — предложила Юленька. — Рай — раем, но о ванной или душе Бог явно позабыл.

— А разве это не ванна? — Сергей кивнул на бухточку. — А душ будет как-нибудь в другой раз прямо с неба.

Я еще немного стеснялась, и начинать пришлось Юленьке.

— А вода в этой ванне теплая? — она поднялась с травы и грациозно потянулась.

— Разумеется. Это же рай, а в раю холодов не бывает. Разве что заштормит для разнообразия, — ответил Кабанов.

— Сейчас проверим. — Юленька разулась, потом сбросила с себя все остальное, повернулась к Сергею и застыла, не ничуть не смущаясь. — Наташа, ты идешь?

Кабанов не знал, куда глаза девать. Открыто любоваться красивой девушкой он, очевидно, считал неприличным, и то быстро поглядывал на нее, то отводил глаза.

— Иду. — Я занялась шнурками на кроссовках. Как назло, один из узлов затянулся, пришлось пустить в ход ногти.

Не дожидаясь меня, Юленька неторопливо двинулась к воде. Зайдя по колено, она оглянулась и сообщила:

— Вода — высший класс! Признаю вашу правоту, командор. Здесь действительно рай. Надеюсь, вы проявите любезность и присоединитесь к девушкам, чтобы не дать им утонуть? Иначе наша гибель останется на вашей совести.

На Сережку было жалко смотреть. Вконец растерянный, он совершенно не знал, что делать. Неизбежное желание боролось в нем со страхом показаться смешным, и он колебался, как тростинка в бурю. Наконец до него дошло, что остаться на берегу будет не лучше.

— Подобной тяжести моя совесть просто не выдержит. Но предупреждаю: пловец из меня временно никудышный.

Юленька со смехом сделала еще несколько шагов и пустилась вплавь. Плавала она грациозно, но места в бухточке было так мало, что можно было переговариваться с ней, не повышая голоса. Я кое-как справилась с узлом, стянула с ноги злополучную кроссовку и избавилась от немногочисленной одежды. Потом присоединилась к подруге и стала украдкой наблюдать за Кабановым.

А вода была великолепной. Удовольствие стократно увеличивалось тем, что в последние дни мы не имели никакой возможности нормально помыться. Тело уже неприятно чесалось, про прочие неудобства и говорить не хочется, зато теперь была благодать!

Сереже разоблачиться было труднее. Мы с Юленькой почти забыли о его ране, а та явно давала о себе знать. По крайней мере, снять через голову тельняшку для командора стало проблемой. Но с остальной одеждой он справился в момент, и мы, подплыв почти к самому берегу, впервые увидели нашего спасителя в натуральном виде. Из всей одежды на нем были только бинты.

Сергей простоял на берегу недолго. При всем своем нахальстве, мужики — существа довольно стеснительные, и командор поспешил присоединиться к нам.

Плавал он мало, но в воде находился охотно и вылезать не спешил. Юленька сбегала за предусмотрительно захваченным куском мыла, и мы, все трое, перебрались в море, чтобы не загрязнять воду в бухточке. Заодно мы и постирались и, выбравшись на берег, радовались ощущению вновь обретенной чистоты.

Пока мы купались, Сергей вел себя нормально, но, оказавшись на песке, взглянул на нас и торопливо лег на живот. Причина была настолько очевидна, что мы с Юленькой не удержались от смеха. Кабанов понял, что разгадан, покраснел и виновато улыбнулся.

Повинуясь внезапному порыву, я опустилась перед ним на колени и нежно погладила его короткие мокрые волосы. Тело командора сразу напряглось, но я продолжала, пока он не расслабился. Тогда я нагнулась ниже, и Сергей не выдержал, порывисто обнял меня, а затем к нашим бурным ласкам присоединилась Юленька, и началось волшебное безумие…

Продолжалось оно долго. Потом Сережа развел небольшой костер и подогрел ужин, а мы с Юленькой тем временем выстирали ему тельняшку и куртку. Солнце уже клонилось к горизонту, когда мы развесили мокрую одежду перед огнем, а сами сели за первую совместную трапезу.

— Я согласна жить здесь до конца дней, — выразила Юленька наши общие с ней мысли. — Не хочу никуда плыть и ничего искать.

Она призывно взглянула на нашего повелителя, ожидая от него решения нашей общей судьбы.

— Я бы тоже, — вздохнул командор. — Здесь на самом деле есть что-то от рая. Не хватает лишь бога, который позаботился бы о хлебе насущном. Запасы у нас не безграничны, выращивать что-либо мы не умеем, а без пищи человек жить не может. А кроме того, я обещал доставить людей туда, куда они пожелают, и должен свое слово сдержать.