Комбат не ждет награды

– Давай и я выпью, ведь у тебя же нет минералки.

– А может тебе молочка от «Милки вэй»?

Но даже выпить по кружке холодного чая Комбат с Подберезским не успели.

– Слышишь? – приподняв указательный палец, пробормотал Андрей, кося глазами в сторону.

– Что ты имеешь в виду? – Комбат тоже насторожился и приложил ладонь к уху.

– Машина какая-то ревет.

– Слышу, – прошептал Комбат, схватил бинокль и побежал на холм.

Подберезский побежал вслед за Комбатом и уже через минуту они лежали вместе на холме. Рублев прижимал к глазам бинокль и говорил Подберезскому:

– Вижу машину, военный «Урал». Номера заляпаны грязью, в кабине двое – водитель и еще один.

Выглянуло солнце. Туман понемногу рассеивался. Комбат продолжал следить за машиной. Он увидел, как она подъехала к КПП, как автомобиль встретил полковник, солдаты открыли ворота и «Урал» оказался на территории полигона.

– Возможно, подвезли горючее, – подумал Комбат.

Андрей уже успел взять бинокль из рук Комбата, а затем воскликнул:

– Командир, командир, смотри! – подав бинокль Рублеву, показал рукой. – Видишь куда машина едет?

– Да, вижу, – наводя резкость, пробормотал Рублев.

– Погоди, дай мне план всей территории.

Подберезский тут же развернул план.

Синьки от тумана стали влажными и не шелестели.

– Смотри, – он показал Комбату направление движения автомобиля с цистерной, – он едет к воротам, но не к тем, где лежат бомбы.

– Погоди, а что это за ворота? – Комбат продолжал следить за движением «Урала», на подножке которого стоял полковник.

Фамилию его, естественно, Борис не знал, но его удивило, что полковник, скорее всего, начальник полигона, сам сопровождает машину, стоит на подножке, как какой-нибудь солдат, а не хозяин всей территории. Машина подъехала к огромным железным воротам, полковник спрыгнул на землю и принялся снимать замки. Затем ворота распахнулись, и «Урал» медленно исчез в темной глубине подземного склада.

– Ни хрена себе! – пробормотал Комбат и принялся изучать план. – Так что, выходит машина так вот спокойненько заехала в затопленные склады? Какого черта она туда поехала? Ну ничего, Андрюша, дождемся и мы когда она будет выезжать.

– Послушай, командир, – сказал Подберезский, – а что если мы эту машину перехватим и хорошенько тряхнем тех двоих, которые внутри? Порасспросим у них, зачем они приезжали, кто они и откуда…

– Погоди, Андрюша, – Комбат сосредоточенно размышлял, прижимая бинокль к глазам.

Железные ворота закрылись. Комбат посмотрел на часы.

– Пять часов пятнадцать минут.

А в подземном хранилище в это время все происходило так, как всегда, так, как это случалось уже сотни раз. Машину подогнали к одной из цистерн, полковник Иваницкий с водителем перекинули шланг и заработал насос, выкачивая из цистерны технический спирт.

Закрутились цифры на счетчике.

– А что Борщева нет? – спросил экспедитор.

– Проблемы с ним. Ты разве не знаешь?

– Нет, еще ничего не знаю.

– Разбился Борщев, погиб.

– Как!? Не может быть! – интерес экспедитора был неподдельный и это было понятно по его лицу. Глаза сузились, а щеки даже побледнели.

– Эй, послушай! – раздался довольно-таки громкий голос водителя, он стоял на цистерне. – Как это Борщева угораздило? Вроде мужик был жизнерадостный и все у него шло хорошо.

– Это не мое дело, – сказал Иваницкий, давая понять, что вникать в подробности и объяснять их ему не велено.

– Понятно, понятно, – водитель и экспедитор переглянулись.

– Это же надо! – сказал экспедитор и сунул руку за пазуху, проверил на месте ли пистолет. – Знаешь, полковник, – сказал он, обращаясь к Иваницкому, – мы сегодня, наверное, еще разок приедем.

– Мое дело маленькое, приедете, так приедете, – сказал Иваницкий.

Настроение у него стало абсолютно никудышным. Вся эта возня с Борщевым, которая еще предстояла, нагоняла на него неподдельную тоску.

– А вот завтра и послезавтра не приезжай. Тут народу появится… Лучше вам не светиться.

– – Это уж не от нас зависит, полковник, – сказал экспедитор, – мы люди маленькие, подчиненные. Нам скажут ехать, мы сядем в машину, запустим мотор и поедем. А не скажут – с места не сдвинемся.

– Думаю, не скажут, – убедительно проговорил полковник, вытирая руки о ветошь.

– Ну ладно, все в порядке. Залили ровненько двадцать тонн, как всегда.

– Да, двадцать тонн, – пробурчал полковник Иваницкий, – это будет сорок тонн водки.

– Может и не сорок, – сказал экспедитор, – может быть поменьше.

– Как это поменьше? – спросил полковник.

– Немного разольется, немного в отходы. Во всяком деле, как ты понимаешь, когда выходит чистый продукт, есть определенные потери. Правда, единственное, что хорошо, так это то, что рабочие на заводе эту водку не пьют.

– Почему ее пьют? – спросил полковник.

– Что они – дураки? – водитель и экспедитор расхохотались, причем, смеялись так задорно, словно бы буквально несколько минут назад они не узнали о смерти Борщева.

– Объясни, – настаивал полковник.

– Они же знают, что от этой водки не стоит. Она же с какой-то гадостью, спирт-то не очищенный.

– Знают, что не стоит? – словно бы не поверил полковник Иваницкий.