Комбат не ждет награды

В общем, жизнь шла своим чередом. Происходили в России политические передряги, кто-то терял свои посты, пытался оправдаться на пресс-конференциях и на газетных полосах. Но это уже было, как прекрасно понимал Борис Рублев, маханием кулаками после драки. С интересом Комбат наблюдал разве что за генералом Лебедем, за его просто-таки фантастической карьерой. В чем-то Борис Рублев был похож на бывшего командарма – генерала Лебедя. Скорее всего, сказывались долгие годы армейской службы, тяготы, невзгоды, Афганистан, будь он неладен, смерть друзей. В общем, за плечами этих двух бывших кадровых военных осталась очень похожая жизнь. А вот к происходящему они относились абсолютно по-разному.

Генерал Лебедь стремился забраться на политический олимп, стремился стать влиятельным, действующим политиком крепко держащим власть в своих руках. А вот Комбат ни к чему такому не стремился, понимая, насколько грязное дело политика. Вернее, он даже этого не понимал, он просто чувствовал насколько там все липкое и гнусное – похожее на дерьмо.

Стоит лишь один раз вступить, один раз испачкаться, а затем всю жизнь придется отмываться. Отмоешься, но каждый встречный при удобном случае напомнит – это тот, который… А то, что на экране телевизора они выглядят холеными и довольными, ни о чем хорошем Комбату не говорило, а только подчеркивало его предчувствия и отношение к политической волынке и политическим передрягам.

В общем, жизнь Бориса Рублева шла спокойно, неторопливо. Он чувствовал, вскоре его знания, умения и навыки обязательно вновь понадобятся. Но кому? Он этого не знал. И каким образом ему придется проявить весь свой боевой опыт он тоже не знал. Единственное, в чем он был уверен на все сто, так это, что торопить события не следует. Все случится само и придет к нему в свое время.

Как-то в пятницу, часов в пять пополудни, Комбат позвонил своей Светлане на работу.

Там ему сообщили, что к сожалению она уехала в срочную командировку.

– Черт подери, – пробормотал Комбат, бросив трубку, – почему она мне ничего не сказала? Ведь была же договоренность, что сегодня мы встретимся, поужинаем у нее. В общем, выполним тот минимум, к которому мы оба привыкли. А тут – на тебе… Ни позвонила, ни сообщила. Ну да ладно, бог с ней.

И абсолютно случайно, листая записную книжку, Комбат обратил внимание на телефонный номер. Борис Рублев хмыкнул, проведя указательным пальцем по записи на странице. Под телефонным номером твердым почерком Комбата было написано лишь имя и отчество «Леонид Васильевич».

«А почему, собственно говоря, не позвонить полковнику Бахрушину? Интересно, чем он сейчас занимается?»

И Комбат, даже не задумываясь о последствиях подобного звонка, быстро нажал семь клавишей и услышал семь коротких сигналов.

Трубку тут же подняли.

– Бахрушин слушает!

– Добрый день, полковник, – бросил в микрофон Борис Рублев.

– Кто это меня спрашивает? – послышался чуть недовольный вопрос.

– Не ожидали, полковник, что вас побеспокоит какой-то майор?

– А, Борис Иванович! Сколько лет, сколько зим! Ну, как жизнь, Комбат, как дела?

Голос Бахрушина мгновенно изменился. Он поудобнее устроился в жестком кресле, лишь только узнал голос звонившего.

– Да так, ничего, полковник… Жизнь идет, а я вместе с ней. Куда-нибудь да дойдем…

– А чего ты не говоришь, Борис Иванович, «служба идет»?

– Нет же у меня никакой службы. Вы же знаете, полковник, я не служу.

– Знаю, знаю. Только не говори, Борис Иванович, расхожую фразу «Служить бы рад, прислуживаться тошно!».

– Вот вы, полковник, и ответили – сами на свой же вопрос.

– Я заранее знал ответ.

– Все-то вы заранее знаете! Слишком уж вы какие-то осведомленные.

– Не слишком, – в сердцах пробубнил Бахрушин, – хотелось бы знать намного больше.

– Куда уж больше? А чем вы, собственно, заняты, Леонид Васильевич?

– Делами всякими. Вот только сейчас бумажки просматривал…

– Что, перекладывали из одной стопки в другую? – хохотнул в трубку Рублев.

– Не совсем.

– Как же, поверил я…

– Из одной стопки взял, а вот положить в другую рука не поднимается.

– Ясно.

– А у тебя что новенького?

– Все по старому, полковник.

– Раз звонишь – дело есть?

– Да не поверите, Леонид Васильевич, просто так. Открыл блокнот, увидел ваш номер и решил позвонить. Обещал же…

– Небось, звонил не мне, – хмыкнул в трубку Бахрушин, – а какой-нибудь длинноногой даме.

– Скажете…

– Ее дома не оказалось, а вторую, запасную, завести себе не удосужился. Тоска тебя и заела. Вот и позвонил мне.

– ..позвонил…

Комбата даже передернуло: уж слишком прозорлив и недалек от истины, как всегда, оказался полковник ГРУ Леонид Васильевич Бахрушин. Словно бы в самом деле, Бахрушин знал, что за пять минут до звонка ему Комбат пытался связаться со своей женщиной.

– Правда, она глаза режет, Комбат.

– Есть вещи, о которых не говорят.

– Или ждал ее, ждал, а она не пришла? Не может?

– ..уехала в командировку.

– Причина уважительная, конечно, если не врет, – пошутил Бахрушин. – Так ты ничем не занят, Борис Иванович?

– Собственно, ничем.