Комбат. Смертельная битва

– Да ты че! Гуляю по вечернему городу. Слышь, тачки шумят.

Кузнец выразил сомнение в искренности подчиненного. Для этого ему хватило двух слов. Одно было «небось», второе – матерное. Потом он напомнил о завтрашнем визите к торговцу и добавил:

– Я че звоню. Тут поступило новое указание. Если он станет упираться, тщательно его ошмонать. Выписать все данные, которые найдете: адреса, имена родственников. Прежние указания отменяются. Ты меня понял?

Прежние указания ориентировали братву на пытки. Но случилось непредвиденное. Один из торговцев заупрямился, его слегка придушили за горло, а он умер. Не выдержало сердце. Алтаю в этом деле покойники были нужны, как шахтеру крем от загара. Он решил заменить пытки шантажом. Пусть не так быстро, зато столь же эффективно. Любой упрямец согласится на предложение бандитов, когда узнает, что его жене или дочери грозит жуткая смерть.

ЦУ спустили вниз. По-хорошему новые инструкции следовало передавать лично, чтобы можно было прямо сказать: пытки отставить, вместо этого шантажируйте несогласных их близкими. Но Кузнец был занят и решил позвонить, надеясь, что Болт легко поймет его намек. Ведь все так очевидно. Только позвонил Кузнец очень не вовремя. Или, наоборот, тютелька в тютельку, это с чьей стороны посмотреть.

Увидев, что Болт занят важным разговором, от которого не может оторваться, молодые люди решили действовать. Один из них вдруг изо всех сил толкнул Лишая в плечо. Тот пошатнулся и махнул руками, сохраняя равновесие. Молодые люди дружно бросились бежать. Когда Лишай, яростно завопив «Ах вы падлы!», ринулся за ними, те успели оторваться метров на двадцать.

– Че у тебя творится? – настороженно спросил Кузнец.

– Какие-то придурки решили морды друг дружке отрихтовать, – соврал Болт.

– Да, опасно сейчас на улицах, – лицемерно заявил Кузнец. – Ты все понял?

– Ага.

– Тогда бывай.

Через минуту, тяжело дыша, вернулся Лишай:

– Не догнал, слишком шустрые оказались.

– Ну и хрен с ними. Бабы остались, поэтому то, что они смылись, уже не наши проблемы.

– А чьи? – не понял Лишай.

– Халдеев. Или думаешь, что перед тем, как выйти, они расплатились по счету?

– Точно, – непонятно чему обрадовавшись, заржал Лишай.

– Ладно, я домой, а вы поаккуратнее тут. Завтра кто-то из вас пойдет на дело. Если нажретесь, головы поотрываю.

Была у Болта такая характерная черта – потрясающая скупость. Едва появлялась возможность выпить и закусить на чужой счет или, как сейчас, под благовидным предлогом не оплатить свою долю, он всегда этим пользовался.

Жил Болт в обычной двухкомнатной квартире вместе с родителями и младшей сестрой. Большую комнату он разгородил на две, и там размещалось остальное семейство. Сам Болт полностью оккупировал меньшую комнату. Здесь иногда собирались пацаны, сюда он приводил женщин.

Отец, работавший водителем «Зеленстроя», давно утратил влияние на сына. Он даже его немного побаивался, хотя в редких ссорах Болт никогда не пускал в ход кулаки, ограничиваясь резкими выражениями. А вот мать частенько пыталась учить свое чадо уму-разуму. Говорила, что догадывается, откуда у него столько денег, и упрашивала сына уйти с кривой дорожки.

– Ты че, мать, газет не читаешь? Телевизор не смотришь? Да будь я уголовником, давно бы имел свой дом, летал отдыхать на Гавайи.

– Ох, сынок, если бы ты имел свой дом и отдыхал на Гавайях, я бы еще как-то терпела. Когда в стране повальное воровство, с некоторыми вещами можно примириться. Но если человека используют на подхвате, он много рискует и мало зарабатывает, то с этим нельзя мириться, – однажды вырвалось у матери признание отчаяния.

Болт предпочитал делать вид, будто обдумывает ее слова. Разрыв отношений с матерью не входил в его планы. Ведь она готовила ему еду, стирала, убирала. Для прижимистого Болта это было гораздо лучше, чем нанимать домработницу. Он копил деньги на машину и хотел купить не какую-нибудь подержанную «тойоту», а новенький внедорожник. Пусть все видят, до чего он крутой.

Зайдя в свою комнату, Болт разделся и улегся на диван. Что-то не нравилась ему суета вокруг нынешнего дела. На первый взгляд оно совсем плевое, а Кузнец так и сыпет указаниями. Может, на всякий случай пойти самому? Нет, не царское это дело! Да и какой он бригадир, если не доверяет своим людям, хочет быть в каждой бочке затычкой. Надо просто все хорошенечко обмозговать и выбрать лучших исполнителей.

Взять того же Пельменя. Одно слово – десантура. Два года его натаскивали калечить и убивать людей голыми руками и разными подручными средствами. В его бригаде Пельмень был главной ударной силой. Пока – тьфу-тьфу – они живут тихо, без серьезных разборок с конкурентами, но, если вдруг полыхнет, именно Пельмень станет их надеждой и опорой. Большинство пацанов стреляет как бог на душу положит. Известно, как обстоит дело со стрелковой подготовкой в обычных частях. Да и половина людей в армии не служила. А Пельмень управляется с любым стволом за милую душу.