Комбат в западне

Мужчины пили коньяк, Жак Бабек поворачивал панель то так, то этак, словно бы пытался пробуравить ее взглядом насквозь.

Шеришевский стоял в стороне, у книжного шкафа, и время от времени бросал на француза довольный взгляд. Он понимал, Бабек от такого приобретения не откажется и будет ему благодарен.

— И еще один вопрос, месье Бабек, — почти шепотом сказал Шеришевский, — что я получу с этого?

— А сколько господин Шеришевский желает получить? Неужели вы не включили свою долю в цену?

Станислав Борисович задумался, затем подошел к столу, оперся на него руками и заглядывая в маленькие темные глазки Бабека, произнес:

— Про них я и говорю — пятьсот тысяч долларов — итого с вас будет два миллиона.

Бабек даже не стал спорить. Кивнул:

— И еще. Мне может понадобиться помощь, ведь все это надо будет как-то вывезти.

— Да-да, помогу конечно! Все, что будет нужно — сделаем. Но это пойдет за ваш счет, месье Бабек.

Жак Бабек опять кивнул и его лицо покраснело. Он почесал небритый подбородок. Затем прищурил глаза и провел ладонью по гладкой панели в мелких, едва заметных трещинках, провел нежно, как отец проводит рукой по голове любимого ребенка или страстный любовник по плечу своей возлюбленной.

— Дьявольская красота! Неземная! — сказал Бабек.

— Самое плохое, месье Бабек, это то, что комната принадлежит России, хоть и делали ее немцы.

— Много чего принадлежит вашей России, очень много чего. Но я хочу, чтобы она принадлежала мне.

Слышите, господин Шеришевский, мне и никому другому!

— Да-да, я понимаю. Но если кто-то об этом узнает, за это могут судить.

— Бабек не боится, — сказал француз.

Шеришевский аккуратнейшим образом завернул панель и спрятал в книжный шкаф.

— Значит, когда? — спросил Бабек.

— Я вам позвоню.

— Хорошо, — кивнул Бабек, — буду ждать с нетерпением.

— А деньги?

— Деньги будут. Но вначале я должен убедиться, что «Янтарная комната» на месте, что она не миф.

— Какой к черту миф! — воскликнул Станислав Борисович. — Никаких мифов! Вот деталь.

— Сколько там ящиков?

— Этого мне не сказали, — ответил Шеришевский.

— Но я должен знать. Ведь возникнут проблемы, надо будет договариваться о том, как все это вывезти за границу, как доставить во Францию.

— А почему во Францию? — задал вопрос Шеришевский.

— Можно и в Италию или Германию, Англию. Главное, вывезти отсюда.

— Этот вопрос, я думаю, мы решим, — сказал Шеришевский. — Еще коньяка, месье Бабек?

— Нет, нет, хватит, — он тяжело поднялся и посмотрел на книжный шкаф, на золоченые корешки старых книг.

Но смотрел он конечно же не на книги, смотрел на шкаф, куда была спрятана маленькая частичка «Янтарной комнаты». И он уже представлял какие дела закрутятся после того, как она окажется в его руках.

— Все, я еду.

Шеришевский проводил гостей до двери, а когда Бабек и его люди спустились по лестнице вниз, Станислав Борисович, возбужденно потирая руки, вернулся в свой кабинет.

— Это тебе не иконы, — негромко произнес он.

"Ну, тысяча, двести, триста долларов с каждой доски.

А вот теперь я смогу получить полмиллиона долларов!

Большие деньги. Хотя можно еще поторговаться и сорвать с француза как минимум тысяч сто сверху. Но этим мы займемся попозже, чуть-чуть попозже".

Шеришевский налил коньяка почти полбокала и мелкими глотками выпил.

«Вот она, удача. Повезло на старости лет. И пришла она оттуда, откуда ее не ждешь».

Жаку Бабеку был пятьдесят один год. В общем-то его жизнь сложилась очень удачно. Дела шли как нельзя лучше. А помогали ему в работе не только деловая хватка и интуиция, как многие считали, и не деньги, которые достались ему от отца, а то, что он был связан со спецслужбами России, с Главным разведывательном управлением. И время от времени выполнял кое-какие поручения Москвы — переправлял документы. Слава богу, мотаться ему приходилось по всему миру — Амстердам, Нью-Йорк, Лондон, Стамбул… В общем дома он находился во много раз меньше, чем в дороге.

И сразу, когда узнал о «Янтарной комнате», он не мог приехать в Россию. Ему еще надо было слетать на Кипр и передать кое-какие документы нужным людям — документы на ракетные комплексы, которые Россия собиралась поставить киприотам. Это дело он выполнил.

Сейчас по приезде в Москву он должен был встретиться с полковником Бахрушиным. Ведь это Бахрушин курировал его последние пять лет. Встреча была назначена на восемь вечера в одной из квартир, принадлежащей ГРУ. Но обо всем этом Жак Бабек сейчас думать не мог. Его мысли всецело были заняты важным приобретением, которое он решил сделать — то есть, «Янтарной комнатой». Он знал о ней все, что можно было знать и даже не подозревал, что когда-нибудь она может оказаться в его руках, может стать его собственностью.