Комбат в западне

«Делом? — подумал Гетман и вновь к нему вернулся панический страх. — Значит, это только начало? Что же произойдет со мной дальше?»

— Поволокли, — услышал он голос Чурбакова.

Мокрого, почти ничего не чувствующего, кроме страха, Гетмана, подхватили под руки и поволокли в темноту штольни. Вскоре вновь захлюпала под ногами вода. Гетмана бросили на что-то холодное мягкое, и он не очень скоро сообразил, что находится на дне большой резиновой надувной лодки. Чурбаков сидел на деревянной лавочке и светил вперед фонарем. Всплески гулким эхом разносились в подземелье. Свиридов и Бородин гребли короткими веслами, сидя на корме.

Еще давно, в детстве, Аркадию Петровичу приходилось слышать о том, что под Калининградом существуют затопленные немцами при отступлении подземные заводы и доки, в которые вот уже полвека боятся заходить люди. Заводы, укрепления береговой артиллерии, укрытия для подводных лодок заминированы и затоплены.

Никто не знает сколько прорубленных в известняке каналов выходит к морю и сколько ни откачивай воду, она все равно будет поступать. Карты были вывезены фашистами при отступлении, а потом и уничтожены в Берлине, когда стало ясно, что в Восточную Пруссию им больше не вернуться.

И вот теперь эти старые истории, казавшиеся Гетману чем-то фантастическим, стали реализовываться. Он видел проплывавшие над ним ржавые металлические балки, остатки полиспастов для подъема грузов. Временами подземный канал расширялся и тогда его взору представали причудливые остовы станков, возвышавшиеся над водой. Резиновая лодка легко маневрировала между ними.

По всему было видно, Свиридов и Бородин далеко не первый раз здесь. Они, как умелые лоцманы, проводили свой маленький корабль между преград и ни разу не ошиблись. Чурбаков даже не волновался, всецело полагаясь на умение своих людей. Кое-где на ржавых остовах станков белели человеческие черепа, кости.

— Да погоди ты, давай подгребем! — сказал Свиридов, заметив, что на воде покачивается еще один, всплывший из воды череп.

— Всплывают и всплывают.

— Сколько же их там?

Паша подцепил его веслом. Бородин подгреб поближе к остову станка и череп оказался на защитном кожухе. Из него с журчанием вытекала вода, а Свиридов любовался на свою работу.

— На тебя, Серега, похож!

— Да, в таком виде все люди — братья, и белые и черные.

— Вот еще один выловили. Не бойся, — обратился Паша к Гетману, — это черепа заключенных концлагеря, которые работали на подземном заводе. Потом, когда в них отпала надобность, их затопили вместе с заводом.

Среди них тоже были шустрые, которые умели всплывать, но только хрен это им помогло. И этот через пятьдесят лет всплыл. Поздновато, приятель, — и он помахал рукой осклабившемуся в жуткой улыбке черепу.

— Молодой, наверное, был, раз все зубы на месте.

И послушный, если их надсмотрщики не выбили.

Чурбаков с отвращением посмотрел на Свиридова, но не потому, что тот говорил кощунственные вещи, а потому, что тот в какой-то мере предсказывал будущую судьбу Гетмана. А Чурбакову хотелось, чтобы тот хоть на немного оставался в неведении, лелея надежду сохранить свою жизнь.

Плавно покачиваясь, лодка вошла в очередной тоннель. Каменный свод, вырубленный в известняке, подходил так близко к воде, что Свиридову и Бородину приходилось нагибаться. Пару раз лодка даже задела бортом о камень и Гетману подумалось:

«Вдруг резина порвется и мы здесь утонем? Тебе и так конец, — тут же подумал он. — И наверное, будет лучше, если ты умрешь раньше. Меньше мучений».

— Ну вот, мы и приехали, — Чурбаков неловко соскочил на камень и потянул лодку за привязанный к носу тонкий канат со вплетенной в него красной нитью.

О Гетмане на какое-то время словно бы забыли. Он лежал на дне, чувствуя под собой острые грани колотого камня.

И вдруг вспыхнул свет — яркий, пронзительный, тут же заставивший закрыть веки. Но все равно он слепил.

Аркадий Петрович видел лишь красную кровяную поволоку. В центре каменной выработки под самым сводом висел строительный прожектор как минимум с тысячеваттной лампочкой. Возле него струился пар. Половину выработки занимала ровно забетонированная площадка.

Над ней возвышалась металлическая конструкция, напоминающая букву "П" русского алфавита, но с очень длинной перекладиной.

Когда Гетмана выволокли из лодки и поставили на ноги, он, прищурившись от яркого света, огляделся. Наверху металлической перекладины виднелись ржавые стальные кольца. На паре из них покачивались от сквозняка обрывки веревок. И только сейчас Аркадий Петрович понял что напомнила ему эта конструкция — висельнику. Да, она вполне подходила для этого дела — высота метра три.

Невдалеке от виселицы стоял стол, старый, с облезшей краской, штук пять стульев — тоже почтенного возраста.

— Садись, урод! — Свиридов ногой подвинул стул Гетману и тот опустился на него.

Мокрая одежда быстро стыла на сквозняке, и Гетман дрожал от холода.

— Не ждал, а, Аркаша? — усмехнулся Чурбаков, открывая металлический ящик, висевший на стенке.