Комедия положений, или Просто наша жизнь (сборник)

* * *

С сыном объяснились на следующее утро. Мать сама изложила ему случившееся накануне кратко и чётко.

– Приносим свои извинения, сын, если задели тебя своим опрометчивым поступком, но мы хотим предупредить, что тебя в той семье рассматривают, как возможного жениха. Имей это в виду, – закончила она твёрдым голосом.

Владимир выслушал её до конца, не перебивая. Отметил про себя непривычное отстранённое спокойствие отца. Это было для него ново. Что-то изменилось в семейном климате.

– Могу сказать точно, что женюсь я нескоро, и пока даже не знаю, на ком, – усмехаясь, заявил он родителям. – С Норией зря вы так. Я сам бы разобрался. Давайте свой контракт, подпишу.

Отец протянул ему листок. Пунктов было немного. Володя бегло пробежался по строчкам глазами и поставил размашистую подпись. Мать внутренне сжалась, глянув на росчерк сына: так ещё похоже на его детские каракули. Боже мой, как бежит время! Что ещё ждёт их впереди?

– Надо же, придумали, – беззлобно усмехнулся Вова. – Ладно, пусть будет так. Но сейчас я пойду к Нории – нравится вам это или нет.

С этими словами он встал, отвесил шутовской поклон и удалился.

Нория сидела во дворе с верной подружкой. Они тоже обсуждали случившееся. Вдруг она увидела, что прямо к ним пружинистым шагом идёт сам Смирнов. Нория ещё не знала, что он ей собирался сказать, но зато точно решила, что скажет сама. И обязательно первая. Девушка резко встала и побежала ему навстречу.

Всё произошло мгновенно и спонтанно. Нория потянулась на носочках и неловко обхватила Володю за шею. Она почти висела в воздухе, держась за него, и горячо твердила:

– Ты лучше всех! Я люблю тебя! Люблю! Они все злые! А ты лучше всех! Ты – супер! Я люблю тебя!

Получилось громко. Услышали все. Старушки на скамейке встрепенулись и вытянули морщинистые шеи, словно птицы. Дома на кухне утирала слёзы бабушка. Еще кто-то пялился в окна разных этажей. Альбинка застыла на месте, сокрушаясь в мыслях за подругу. «Эх, Нориюха! Беспонтово всё вышло!» – думалось ей. А певица с уфимскими корнями Земфира Рамазанова поясняла из плеера ей прямо в уши: «А девушка созрела!».

Вовка, как всегда, обаятельно улыбнулся. Эту улыбку тоже видели все, и общее напряжение как-то спало. Он привычно нравился окружающим.

– Ну, Норка, ну, чего ты, – говорил он ласково, ставя Норию на ноги. – Успокойся. Всё хорошо. Вот же я, пришёл. И не надо плакать.

А через три дня он уехал в Москву. Каждое утро в его электронном ящике неизменно появлялось послание от Нории со словами любви. Это приятно льстило молодому мужскому самолюбию. Володя любезно отвечал на её вопросы, а Норию интересовало всё, к чему он причастен. Она хотела знать, где он бывает в свободное время. Вова с удовольствием описывал ей московские молодёжные клубы. Нория написала ему про своё увлечение Глюкозой, а Володя ответил, что ему больше нравится канадская певица Аврил Ланвин. А однажды он сообщил ей, что едет тренироваться в Испанию и снова в Уфе окажется нескоро. Ему необходимо поработать над собой, а писать электронные письма ему можно и в Испанию. Даже можно посылать фотографии. Ведь теперь везде Интернет, и нет проблем.

Между Уфой и Москвой полторы тысячи километров, но это всё же в одной стране. Теплая Испания далеко. Нория не раз смотрела по карте. И она по-прежнему слушала Глюкозу, и ещё хрупкую певицу с сильным голосом и странным именем Аврил Ланвин. Музыка помогала ждать и надеяться.

Подмосковные страдания

Состоятельные родственники приглашали погостить и разделить радость: завершение строительства коттеджа в Подмосковье.

– Приезжай, – уговаривал в трубку дядя, лаская бархатистым баритоном. – Погода чудесная. Отдохнёшь, пообщаемся.

– Я буду тебя очень ждать! – взволнованно звенел голосок двоюродной сестрички Галочки.

– И даже не смей раздумывать! – требовательно добавила тётя. Фраза прозвучала, как окончательный приговор. Тётя много лет проработала судьей. На пенсии она недавно, и привычки ещё не поменялись.