Комфлота Бахирев

«Что происходит? – размышлял адмирал Вяземский. – Неужели противник узнал о местонахождении отряда? Но откуда? В пути никаких судов не попадалось, с берега заметить также не могли. Возможно, нас обнаружила подводная лодка противника, которая находилась где-то тут на позиции и предупредила свое командование. Но опять же, наша радиослужба работу передатчиков поблизости не обнаружила. Тогда откуда противник узнал о нас? Остается уповать на скорость и попробовать затеряться на морских просторах, а там вскоре и ночь настанет. Но не исключена вероятность, что это просто маневр германской эскадры, чтобы обойти севернее позиции наших подводных лодок. И противник пока не предполагает, что у него прямо по курсу русские». И этому есть подтверждение. Получено сообщение с подводной лодки «Вепрь» о том, что Кондрашов сумел нанести тяжелые повреждения эсминцу, об этом он доложил в штаб, и о том, что немецкая эскадра продолжила движение. Но вот о дальнейшем продвижении германской эскадры сведений с других подлодок не поступало. Только с «Гепарда» пришло сообщение о замеченных в море, на большом расстоянии от подлодки, одном крейсере и двух эсминцах. Но это сообщение поступило два часа назад.

Оперативная группа на протяжении двух часов на полном ходу отходила на север. За это время за кормой было чисто, да и по времени еще рановато кому-то появиться. Сбросив ход своего отряда до малого, адмирал приказал Дудорову выслать на разведку только один М-9, чтобы не терять времени на спуск, а потом и на подъем лишнего аппарата. Если тебя преследует противник, то каждая секунда на вес золота. Как только гидроплан оторвался от воды, корабли возобновили движение прежним курсом, но экономичным ходом. Зачем стоять и ждать возвращения разведчика, если тебя преследует противник. Через два с половиной часа гидроплан догнал свои корабли, и после доклада авиаторов все встало на свои места. Отряд никто не преследовал, просто адмирал германской эскадры решил взять севернее и обогнуть, по его мнению, место засады русских подводных лодок. А теперь, судя по курсу, эскадра направлялась в Кенигсберг, но, возможно, чуть позже возьмет да и снова поменяет курс на более восточный. В штаб флота ушла срочная радиограмма о нахождении пропавшей эскадры.

Подводные лодки получили новый приказ – идти к Кенигсбергу, на перехват германских кораблей. И если эскадра там, то своими активными действиями попытаться задержать ее на ближайшие сутки в этом порту. Преграждая на сутки путь к Виндаве, наши моряки давали своим войскам время полностью захватить город. Хотя город почти в наших руках, но немцы еще в некоторых кварталах города отчаянно сопротивляются. А на утро назначен последний штурм. Желательно, чтобы атакующие не попали под двенадцатидюймовые снаряды германских линкоров.

Вяземский повернул свою группу на восток и мимо южной оконечности Готланда направился к Виндаве, на соединение с эскадрой Максимова. Ночью проскочил в 30 милях от Кенигсберга, больше опасаясь своих подлодок, чем кораблей противника, и утром был около Виндавы. Этой ночью защитники города, собравшись в один кулак, попытались пробиться через реку на правый берег. Частично этот прорыв удался, четверть защитников города вырвалась и лесами ушла в сторону Либавы. Город остался за нами. Адмирал Бёдикер на следующий день не повел свою эскадру дальше, а остался Кенигсберге. Теперь в его задачу входило не допустить высадки десанта в тылу Либавы.

Юго-Западный фронт возобновил наступление 14 июля. А за два дня до этого на французском фронте, на Сомме, англо-французские войска начали недельную артподготовку, взламывая оборону немцев. И зачем им надо было неделю долбить по этой обороне? Думаю, им хватило бы и пары суток. То, что они долбили немецкую оборону неделю, в последующем сыграло злую шутку с союзниками. Противник за это время успел подтянуть на этот участок фронта резервы и создать новую линию обороны. А когда наши союзники пошли на прорыв, они, образно говоря, попали в мясорубку и понесли огромные потери, посылая солдат плотными волнами на пулеметы. В первый же день британцы потеряли двадцать одну тысячу солдат убитыми и пропавшими без вести и более тридцати пяти тысяч ранеными. Много потерь было среди офицеров, чья форма заметно отличалась от обмундирования рядового и сержантского состава. Подготовка к наступлению велась пять месяцев, накоплено было огромное количество боеприпасов, причем даже за наш счет – это были те самые вооружение и боеприпасы, за которое мы заплатили, но так их и не получили. Имея к началу наступления тридцать восемь дивизий, за две недели боев наши союзники добавили еще тринадцать, положив уйму народа, но оборону немцев так и не прорвали.