Читаем Комики, напуганные воины полностью

— Значит, жизнь Ящерицы и в самом деле на волоске. Consommé[24], как говорят латиняне.

— Потерял сознание — не значит, что крышка, — произносит Слон, противясь ходу событий и правилам синтаксиса. — Надо расспросить какого-нибудь врача.

Они принимаются искать такового глазами — один направо, другой налево.

— Которые врачи, а которые санитары? — спрашивает Рак.

— Может, врачи — мужчины, а санитары — женщины? — предполагает неукоснительный приверженец патриархата Слон.

Проходят двое в белом, вид у них уверенный и профессиональный.

— Извините, доктора…

— Мы не доктора, мы носильщики.

Они исчезают, оставив наших героев в сомнениях. Проходит волосатый парень, везущий тележку с лекарствами. Белоснежная монахиня ростом семьдесят сантиметров. Высокий бледный человек в наполеоновском халате. Черная монахиня. Санитар, цокающий белыми сабо-копытами и фыркающий, как конь. Никаких докторов.

Наконец идет Джильберто Филин в штатском, а рядом с ним некто в синем. До Рака долетает обрывок их разговора.

— Вечером увидимся на торжестве у Сороки, доктор? — говорит тот, что в синем.

— Я припоздаю — мороки по горло, — отвечает Филин.

Больше Раку ничего и не нужно. Поднявшись, он кричит:

— Доктор!

Оба оборачиваются.

— Чего горланите? — оскаливается разоблаченный Филин. — Вы же не на рынке! Тут у нас больные.

— Вот мы как раз и хотели справиться об одном из них. Рад познакомиться, Артуро Рак. Как себя чувствует пациент из сто девятой палаты?

Филин, будучи первым лицом в клинике, не скрывает досады и нежелания заниматься второстепенными вопросами. А наши герои не скрывают, что они это понимают, но им плевать. Слон даже принимается по обыкновению согласно покачивать головой, хотя Филин еще и рта не раскрыл. Наконец раскрывает:

— Больной из сто девятой — это старый преподаватель?

— Лучо Ящерица.

— Совершенно верно. — Пауза. — Ну, видите ли, семьдесят лет есть семьдесят лет.

— Но на ноги-то он встанет? — спрашивает Рак.

— Мы обыкновенные люди, а не ясновидцы, — нетерпеливо заявляет Филин. — Состояние сердечно-сосудистой системы вызывает опасения, да и вообще организм истощен. Ну на что можно рассчитывать в семьдесят лет?

— Отец мой в восемьдесят два… — Слон хотел было показать правой рукой, какая жизненная сила была у его отца, но передумал, решив, что его вклад в анамнез вряд ли будет оценен.

Филин в самом деле разворачивается и уходит.

— Миляга, верно? — замечает Слон.

— Просто душка! Чтоб на него свалилось столько хворей, сколько он перевидал больных.

Оба прыскают. Грустнеют. Не уходят. Остаются сторожить у закрытой двери, как псы. Сменяются санитары, а они по-прежнему там и домой не собираются. Наконец Слон говорит:

— Слушай, Рак, а крем-карамель еще при тебе?

— Конечно.

Оба думают об одном и том же, но вслух сказать не решаются.

— Так он, наверно, уже испортился.

— Ну почему, нет.

— Думаю, все же немного испортился.

— Сейчас открою — сам увидишь.

Драгоценный дар на месте — подрагивающий слиток в карамельном озерце. Они переглядываются.

— Лучо бы только порадовался, — говорит Слон.

— Наверняка, — отзывается Рак. — Но ведь не из миски же лакать…

Слон, взвившись как газель, в мгновение ока достиг тележки с едой, схватил ложку, поблагодарил и вернулся назад.

Проходящая по коридору Чинция Аистиха замечает, как два верзилы что есть мочи уминают сладкое. Рака она узнала, но не подает виду. Филин же, раздраженный, торопящийся на торжество к Сороке, вновь наткнувшись на них, орет:

— Как, вы еще здесь?! Время посещений истекло!

Слон с перепугу роняет миску, на лету ее подхватывает, но сладкий моллюск низвергается прямо под нос ботинку главного врача.

— Это еще что?

— Мы не успели сказать вам, доктор, — заявляет Рак, — мой друг все время харкает вот этим. Бывает, в день килограммов по десять, по двадцать, если кашель нападет.

Слон представляет доказательство. Он икает, и на полу оказывается еще один сгусток крема-карамели.

— Да что ж это такое! — восклицает Филин.

— Ничего не поделаешь — семьдесят лет. Еще у него выпадает кишка. Вы бы видели, иногда на улице сеет такие лепешки, что иначе как автобуксиром их с места не сдвинешь.

— Что за чертовщина! — бледнеет Филин.

В этот миг у Рака отстегивается протез и со зловещим стуком валится на пол.

— Какого хрена! — ухает Филин.

— Возраст, доктор.

Филин, ловя воздух ртом, садится. Не дожидаясь, пока он опомнится, наш дуэт покидает клинику и отправляется восвояси по городу, где все переменилось: наступила эра Сороки.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Чингисхан
Чингисхан

Роман В. Яна «Чингисхан» — это эпическое повествование о судьбе величайшего полководца в истории человечества, легендарного объединителя монголо-татарских племен и покорителя множества стран. Его называли повелителем страха… Не было силы, которая могла бы его остановить… Начался XIII век и кровавое солнце поднялось над землей. Орды монгольских племен двинулись на запад. Не было силы способной противостоять мощи этой армии во главе с Чингисханом. Он не щадил ни себя ни других. В письме, которое он послал в Самарканд, было всего шесть слов. Но ужас сковал защитников города, и они распахнули ворота перед завоевателем. Когда же пали могущественные государства Азии страшная угроза нависла над Русью...

Валентина Марковна Скляренко , Василий Григорьевич Ян , Василий Ян , Джон Мэн , Елена Семеновна Василевич , Роман Горбунов

Детская литература / История / Проза / Историческая проза / Советская классическая проза / Управление, подбор персонала / Финансы и бизнес