Комиссар Его Величества

Внутри сейфа поднялась механическая рука и приблизилась к штабелю.

– На прошлой неделе цена золота упала. Это значит, что слитков нужно добавить, – рассказывал Пилгрим.

Механическая рука извлекла откуда-то золотой брусок, зажав его металлическими пальцами с резиновыми нашлепками. В следующую секунду брусок оказался на верхушке штабеля.

– На этой неделе мы добавим три слитка, – разглагольствовал Пилгрим. Камера щелкала не переставая. – На еженедельной демонстрации в штабеле должно быть золота ровно на сто миллионов.

– Долларов? – спросил Ковертон слегка охрипшим голосом.

– Мы в Лондоне, – пожал плечами Пилгрим. – Фунтов стерлингов, разумеется.

Механическая рука положила еще один слиток и потянулась за третьим.

– А откуда вы берете недостающее золото?

– Извините, джентльмены, на этот вопрос я вам ответить не могу.

– О'кей, куда вы его отсюда отправляете?

– Еще раз извините. Это секрет.

– Кто-нибудь пытался взломать сейф?

Пилгрим обернулся к Мэлори:

– Как, Хорейс?

– Что? – Мэлори думал совсем о другом. Эту кучу золота он видел уже множество раз, и сейчас его мысли были заняты только письмом.

– Кто-нибудь пытался похитить это сокровище, сэр?

– Кажется, один раз было. В сороковые годы.

– И что произошло?

– Золото очень хорошо защищено. Если я не ошибаюсь, взломщики были убиты током. Их было двое. Очень глупо с их стороны.

Вот и третий брусок занял свое место. Пилгрим оглядел гору золота с явным удовольствием.

– Две минуты назад здесь чуть-чуть не хватало, а теперь в самый раз. Посмотрите, джентльмены, на ровносто миллионов фунтов стерлингов.

Репортеры почтительно и довольно долго в полном молчании созерцали сокровище. Потом снова раздалось тихое жужжание и дверь сейфа поползла в обратном направлении. Пилгрим похлопал по стеклу.

– Это стекло разбить невозможно. Ни кувалдой, ни отбойным молотком. Разрезать тоже нельзя – слишком толстое. Чтобы взорвать его, понадобится заряд такой силы, что обрушится все здание.

Тем временем огромная стальная дверь сейфа закрылась. Массивные колеса замка повернулись автоматически. Некоторое время сталь, сплавленная с вольфрамом, мерцала за стеклом, внушительная и неприступная. Потом свет погас.

Мэлори наблюдал, как Пилгрим разыгрывает роль уверенного хозяина жизни. Куда подевалось сомнение, которое он углядел в лице старшего партнера чуть ранее?

– Золото здесь находится очень давно, – рассказывал Пилгрим. – Еженедельные демонстрации мы проводим с 1925 года. Сюда приходят школьники, студенты, а также политики, которым не хватает уверенности, – засмеялся он. – Здесь залог могущества банка «Хильярд и Клиф». Благодаря этому сейфу «Хильярд и Клиф» чувствует себя на равных с «Ротшильдом» и «Лазаром». Люди склонны доверять горе золота. Да и против инфляции это не такая уж плохая гарантия. А теперь пойдемте выпьем кофе.

– Прежде чем вы выпьете кофе, – сухо произнес Мэлори, – не мог бы я переговорить с мистером Пилгримом?

– Ну разумеется, сэр, – вежливо ответил Ковертон. С его точки зрения Мэлори выглядел очень колоритно – замечательный старикан, настоящий британец. Живая реликвия или что-то в этом роде.

Когда партнеры вышли из демонстрационного зала, Мэлори вновь схватил Пилгрима за руку.

– Я предупреждал вас, но вы проигнорировали мой совет. Вы понимаете, что вы натворили? Есть некая тайна, которую похоронили за семью печатями. Сам Захаров хотел, чтобы все так и оставалось! И вот вы выпускаете джинна из бутылки!

– Сам Захаров? – фыркнул Пилгрим. – Послушайте, Хорейс, вам все-таки надо прочитать эту ерунду. Воспоминания какого-то старого хрена – какой они могут нанести нам вред? А что до Захарова, то его слопали черви еще сорок четыре года назад.

Мэлори передернулся.

– Вам холодно, Хорейс? Это все кондиционер...

– Мне не холодно. Просто у меня такое ощущение, что упомянутые вами черви вскоре возьмутся за наш банк, улица Ательсгейт, шесть.

Пилгрим положил старику руку на плечо:

– Мы только что видели сто миллионов. Что с нами может приключиться?

Мэлори посмотрел молодому банкиру в глаза.

– Не знаю, но что-то наверняка приключится. Теперь мы обязаны выяснить, в чем дело.

– Так выясните.

Мэлори резко отвернулся.

– Этим я и займусь. Если успею – пока не разразится катастрофа.

Вернувшись в свой кабинет, Мэлори налил полный бокал виски «Гленфиддич» и со вздохом опустился в кресло.

Ох уж этот Пилгрим, подумал он...

* * *

Несмотря на возраст, все пять органов чувств сэра Хорейса работали превосходно. Многие в лондонском Сити готовы были поклясться, что он обладал еще и неким шестым чувством – весьма развитым деловым нюхом. При этом был у Мэлори и один недостаток – он не считал обязательным придерживаться правил честной игры в бизнесе, всегда был готов взглянуть на проблему с разных точек зрения, причем не из какой-то там абстрактной объективности, а руководствуясь стремлением не упустить возможной выгоды.

Сэр Хорейс и сам знал за собой эту особенность, а потому принимал соответствующие меры. В отношениях с молодым Пилгримом определенная твердость была необходима.