Коммандер

Я тронул поводья, и отряд двинулся, постепенно растягиваясь по Южной дороге. Безутешные женские крики потонули сзади в скрипе тележных осей.

— Эй, Литц, — я подъехал к магу, сидевшему на облучке с Птахом. — Это ты там вчера притворялся светошей?

— Вы очень непочтительно отзываетесь о ваших братьях по Свету, сударь, — ответил он ехидно.

— А Стусс? Это ты его определил в неофиты?

— Это судьба, — откликнулся маг. — Свет выбрал его!

— Это Стусса-то? Да этот идиот не разу в жизни не молился добровольно. Кстати, а ведь поскольку юнец потерян для этого мира, мы можем разделить и его барахло!

Предложение вызвало известный энтузиазм. Имущества у валета было немного, но все-же нам было, что разделить. Мне достался его меч — не самый лучший и не самый острый, но зато довольно легкий клинок, намного лучше подходящий для тренировк, чем мой неуклюжий тесак.

Задержавшись из-за этого с отъездом, мы решили сразу же провести утреннюю молитву. Здесь положено молится на восход и на закат. Как только первые лучи солнца осветили кроны деревьев, все бросили свои дела и начали возносить хвалу Свету. Затем отряд Шумпера запел хвалебный гимн, и мы тронулись дальше.

Мы отбыли из города почти одновременно с началом ярмарки, которая следовала сразу за праздником. Два дня навстречу нам постоянно попадались возы, а то и целые караваны торговцев из окрестных земель. Каждый раз начинался спор, кто должен уступить дорогу, иногда он длился и час, и более того. Меня такие пустые разговоры утомляют, потому на дрязги с купцами я выделил Рейсснера. Тот охотно скандалил с кем угодно и по любому поводу, орал, артистично хватался за топор или кинжал, горячил коня и ругался как пьяный грузчик. «Дорогу отряду Пресветлой Церкви! Съезжай с пути, обормот!» — то и дело раздавался впереди его сиплый, пропитой голос.

— Похоже, ему это даже нравится, — заметил Шумпер, когда наш авангарднер — коммандант от души врезал какому-то купцу так, что тот свалился с лошади.

— Чертов солдафон, — прошипел тихонько Литц. Рейсснер ему не нравился.

— Может, стоит указать ему действовать поспокойнее, а, коммандер? — спросил Линдхорст, рассевшийся на задке впереди идущей повозки.

— Не стоит, Курт. Когда человек с таким пылом исполняет свои обязанности, не следует его расхолаживать.

— Он так кого-нибудь пришибет, и будем отвечать, как с этими кабанами под Мортенау.

— Вам отвечать не придется, вы же в этом не замешаны!

— Если впереди нас ждет засада зверолюдей, придется, как и всем нам. А повозка, на которой я еду, как раз с их постоялого двора!

— Думаете, возможна засада? Рихтер, что скажете?

Хозицер задумчиво ехал рядом на собственной лошади, покусывая длинный седой ус.

— Зверолюди непредсказуемы. И у них было много времени, пока вы, господа, прохлаждались в славном Теофилбурге. Они могли пройти лесами десятки лиг и встать в засады по всем дорогам, ведущим из города.

Литц, конечно не смог промолчать.

— У нас тут восемь благородных господ и под сотню кнехтов, две с лишним дюжины арбалетов. Сколько должно быть зверолюдей, чтобы выставить крепкие заслоны на всех шести дорогах? Шесть сотен?

— А вы их считали, милейший? Кто знает, сколько их прячется в лесах? Бывает, тут люди пропадают, а кто виноват — зверолюди, орки, гоблины или кто еще — поди, знай! Я как коммандер стражи скажу вам, что местные поселяне не рискуют зайти в чащу глубже, чем на лигу. А рубят дрова под охраной, и стражи порой больше чем лесорубов!

Так-так. Похоже, Хозицер из тех, кто любит нагнать жути!

— Все это замечательно, но вместо предполагаемой засады зверолюдей лучше бы поговорить про совершенно точно ждущих нас впереди орках. Может, мы расспросим этого вашего осведомленного камрада Клауса? Отчего бы и не послушать знающего человека?

— Эй, Птах, зови Клауса, он где-то в замыкающей повозке!

Вскоре Клаус прихромал, сильно припадая на изувеченную ногу. Мне стало немного неловко, что заставил калеку бегать за нами, и даже не притормозил отряд, но тут такие нежности не приняты.

— Присаживайся вот сюда, Клаус, и расскажи нам все, что знаешь про орков.

Тот грустно и саркастично усмехнулся.

— Рассказать все, что знаю, я не смогу. Это займет месяц или более того!

— Мы никуда не торопимся, впереди еще полсотни лиг. Так что насчет орков. Никто из нас, кроме, конечно, господина Рихтера, еще не имел с ними дела. Как они рубятся?

Клаус скорчил презрительно-сардоническую гримасу.

— Я бы не назвал это рубкой. Они вламываются со всей дури, наносят сильные, но простые удары, обычно — сверху вниз. Часто врываются в строй, расшвыривая воинов, сбивая с ног, вырывают щиты, опрокидывают. В общем, действуют больше напором, чем оружием. Сбить с ног и добить лежачего — вот вся их тактика.

— Может быть, выдать солдатам длинные пики, сдерживать орков на расстоянии?

Клаус в сомнении покачал головой.

— Они будут вырывать эти пики из рук, ломать древки, подныривать под них. Их первый натиск может быть очень силен.

— Так как же их побеждать?