Коммандер Граймс

— Я искренне надеюсь, Первый, что миссис Комиссар Далвуд никогда не узнает, что ты считаешь ее особу неважной. Мы зайдем и посмотрим на апартаменты сейчас.

Он поднялся по трапу на борт своего «летающего веретена», Бидль последовал за ним.

VIP-апартаменты почти целиком занимали палубу под офицерскими каютами. Отодвинув дверь, Граймс вошел в гостиную, и его оттопыренные уши запылали на этот раз это было признаком не только смущения, но и гнева.

— Черт возьми, Первый! — взорвался он. — Вы что, не понимаете: эта женщина — одна из главных шишек в Адмиралтействе, хотя и гражданская? Может, вы и не хотите получить повышение — но я хочу. Посмотрите на стол! Весь в кругах от стаканов — и это явно было что-то сладкое и липкое! На полу чуть не дюйм сигаретного пепла! А пепельницы! Их не вытряхивали с тех пор, как Христос пешком под стол ходил!

— Но апартаменты не использовались со времен мистера Альберто…

— Я знаю. Видимо, мне следует считать, что вы решили устроить здесь его мемориальную квартиру?

— Но вы же сами сказали, сэр: «Принимая во внимание обстоятельства его смерти, мы не должны ничего трогать — на тот случай, если его департамент захочет провести полное расследование»…

— Департамент только взглянул, не оставил ли Альберто на борту чего-нибудь интересного, когда высаживался на Донкастере. Но это было несколько месяцев назад. А спальня… В такую спальню я бы не поселил даже собаку! Свяжитесь сейчас же с отделом обслуживания и спросите… нет, прикажите им послать сюда робота-уборщика. Немедленно!

И вдруг Граймсу стало неуютно. Кто-то стоял у него за спиной. Медленно, неохотно он обернулся… и встретился с жестким взглядом серых глаз женщины, стоящей в дверях. Скорее — ледяным… или даже стальным… Высокая, красивая, платиновые волосы коротко подстрижены. Прекрасно сшитый серый костюм выглядел как униформа — по крайней мере, куда больше походил на униформу, чем заношенные тряпки, которые так любили Граймс и Бидль — равно как и прочие офицеры курьерской службы. Девически стройная фигура — но лицо, хотя и без морщин, было старым. Никаких физических признаков возраста — но с первого взгляда становилась ясно, что эта женщина повидала и испытала слишком много. Граймс подумал: «Если она улыбнется, раздастся треск».

Она не улыбнулась. Она сказала хорошо поставленным голосом — таким же жестким, как и вся она:

— Мистер Граймс…

— Мэм?

— Я Комиссар Далвуд.

Руки она не подала, так что Граймс чопорно поклонился:

— Большая честь видеть вас на борту моего корабля, мэм.

— Комплименты оставьте при себе, мистер Граймс. Скажите, весь ваш корабль похож на этот свинарник?

— Мы как раз собираемся начать приводить ваши апартаменты в порядок, мэм.

— Прошу вас, не тратьте на это время, мистер Граймс. Моя горничная и роботы-слуги сейчас загружают багаж. Роботы универсальные. Если вы дадите им необходимые для уборки принадлежности, они скоро сделают это место пригодным для обитания людей.

— Мистер Билль, отставить звонок в отдел обслуживания, — повернулся Граймс к помощнику. — Проследите, чтобы слуги миссис Далвуд получили все необходимое.

— Слушаюсь, сэр, — отчеканил Бидль, обрадовавшись возможности ускользнуть.

— А теперь, мистер Граймс, если вы позволите мне присесть где-нибудь в менее свинских условиях…

— Конечно, мэм. Если вы проследуете за мной…

Граймс направился к выходу из апартаментов. Два человекообразных робота с весьма дорогостоящим с виду багажом, сложенным у их ног, безучастно наблюдали за ним. Горничная — маленькая пухленькая свеженькая брюнетка проводила его взглядом, полным симпатии. Кажется, она даже подмигнула… но он не был в этом уверен. По дороге в свою каюту Граймс с облегчением заметил, что Бидль успел привести остальную часть корабля в более-менее приличный вид, хотя пассажирка за спиной пару раз неодобрительно фыркнула. В его собственном кабинете, как он прекрасно знал, царил беспорядок: ему нравилось такое положение вещей. Поэтому его нисколько не удивила реакция миссис Далвуд:

— Ваш стол, мистер Граймс… Наверняка некоторые документы столь секретны, что должны находиться в сейфе.

— Никто сюда не заходит, — возразил он. — Разве что по приглашению. Я доверяю своим офицерам, мэм.

Комиссар тонко улыбнулась — треска не послышалось.

— Какой вы еще ребенок, лейтенант, — сказала она. — Одна из первых вещей, которым я научилась в политике: никогда никому не доверять.

— В космосе, на корабле, приходится доверять людям, мэм. Она села в кресло Граймса и вытянула длинные стройные ноги. Граймсу показалось, что она с восхищением оглядела собственные конечности, прежде чем обратить взор к нему.

— Как трогательно, лейтенант, — холодно усмехнулась она. — Именно поэтому корабли так часто пропадают в космосе.

— Могу я предложить вам что-нибудь освежающее, мэм? — сменил тему Граймс.

— А вы пьете, лейтенант?

«Черт подери, я прекрасно знаю, что у меня только два кольца на погонах, — подумал Граймс. — Но на своем корабле я предпочитаю обращение „капитан“».

— В день вылета — ничего алкогольного, миссис Далвуд.