Коммандос из демиургов

— Даш, я в последний раз предлагаю тебе помощь. Рискну и в нарушение всех правил верну демиургам их силу.

— А взамен я должна буду радикально поменять свое отношение к нашему с тобой совместному проживанию? — перебила его гордость.

Он кивнул.

— Я никогда не буду с тобой, ни мне, ни ребятам не нужна победа, купленная телом. Поэтому проваливай, давай, и готовь свою задницу к экзекуции, потому как я всерьез намерена ее тебе надрать! — встала и, не оборачиваясь, пошла ложиться спать под бок к Кабану.

Через пять дней мы доползли до ворот замка. Как мы сюда добирались, это отдельная песня. Нам приходилось постоянно прятаться по растущим кустам и забиваться в расщелины, потому как мимо постоянно шли войска. Зубриков пришлось оставить еще пару дней назад, потому как они не всегда могли протиснуться в расщелины, щедро покрывающие гору. Сосискин тяжело переживал их утрату, но скандалить не посмел. И вот теперь я стояла возле обитых толстым слоем железа створок и понимала, что без гранатомета нам их ну никак не открыть.

— Капитан, что будем делать? — задала интересующий всех вопрос Бестия.

— Я бы приказала «зад заголять да к стенке прислонять», но это вряд ли поможет! — скривилась досада.

— А может, просто постучимся? — как всегда робко, предложила Цветочек.

Собственно говоря, почему бы и нет? Подошла и со всей дури ногой, обутой в солдатский берц, ударила по двери. Грохот вышел — любо-дорого послушать. Через пару минут открылось смотровое окошко, и на меня уставился горящий, как стоп-сигнал, глаз. Из-за двери раздалось:

— Чего надо?

— Шоколада, шутник, — тут же отреагировала склочность.

— Скажите, а вы верите в бога? — голосом тетки-сектантки, пристающей ко всем на улице с предложением перейти в Свидетели Иеговы, задушевно поинтересовался Сосискин. Видимо, он вспомнил пару встреч с этими назойливыми личностями, имевшими глупость приставать ко мне, когда я его выгуливала.

— Э-э-э-э-э, — ответом стало блеянье и появление второго глаза, только теперь уже горящего, как огонь Олимпиады.

Я не выдержала и заорала:

— Открывайте, недоумки, не видите, что ли, экспресс-доставка материала для опытов хозяина прибыла с новыми образцами!

Раздался скрежет засова, и с правой стороны начала открываться неприметная дверь, которую я в пылу полемики и не заметила. Пока привратники возились с замками, быстро приказала демикам построиться в цепочку и сделать отрешенные от всего мирского лица. Метаморф, до сего момента пребывавший в своем любимом образе пацана, быстро превратился в эльфа.

— Для весомости, — заметив мой взгляд, пояснил Морфиус.

— Канаем под пришибленных заклинанием повиновения, — только и успел сказать старшина, как дверца открылась.

Из нее выплыли два винторогих урода с лицами, не обезображенными интеллектом. Завидев наших девочек, они похабно присвистнули, и на их рожах отчетливо проступило желание пощупать товар. Вот только кто ж им даст!

— А кто платить будет и накладную мне подписывать? — уперев руки в боки, я встала на пути привратников, отчаянно желающих подобраться к девчонкам поближе.

— За что платить? — непонимающе вылупился на меня красноглазый.

— Как за что? За них! Сначала деньги за образцы живых тканей, потом подпись на документах, а потом делайте с ними что хотите. — Я быстро, на пальцах, подъяснила суть своих притязаний.

— Дык хозяину за счастье угодить, людишек подарить! — попытался обуть меня второй товарищ.

— А мне плевать на твоего хозяина, у меня свой шеф имеется, и, если я не передам ему деньги и бумагу с подписью, что товар получен и претензий не имеется, он с меня шкуру спустит. Так что давайте, ведите меня к Наместнику!

Меня кинулись убеждать, что по такой малости он не принимает и вообще сильно занят, а если буду надоедать, так испепелит. Но я стояла на своем. Устав пререкаться и здраво заопасавшись за свои шкуры (я постоянно дудела, что Скелетон ну очень ждет эту посылочку), стражники пропустили нас сначала во двор, а потом и в замок.

В мрачном холле нашу компашку передали с рук на руки желчного вида старикашке в обугленной мантии. Тот едва взглянул на нас, как заголосил:

— Вы кого, орочьи выкидыши, пустили! Это же та самая девка! — И кинул в нас огненный шар.

Мы слаженно пригнулись, а когда выпрямились, открыли огонь из магияметов. Придурки, которые нас сюда конвоировали, даже не догадались незнакомцев обшмонать и отнять загадочные штуковины, которые мы все (кроме Сосискина) держали в руках.

И, как в таких случаях говорят, завязалась перестрелка. На помощь старикану-пироману подоспела подмога, состоящая из таких же отморозков, как и он.

Напевая себе под нос: «Нас ждет огонь смертельный, и все ж бессилен он», — я заходила в тыл одному из колдунов, засевшему возле статуи демона. Грохнуть мне его не дала Цветочек. Со словами: «Даша, твое пение можно приравнять к пыткам!» — девчонка метнула в колдуна стилет.

Вокруг разворачивалось знатное такое мочилово, в котором не принимали участия пес и метаморф. Обоим я категорически запретила вмешиваться. Сосискину, потому как его легко могли затоптать, а Морфиусу из-за его ключевой роли.