Комментарий к роману А С Пушкина 'Евгений Онегин'

Такая специфика построения характера пушкинских героев снимает вопрос о том, какая из двух несостоявшихся судеб Ленского вероятнее, ибо в момент смерти в нем были скрыты обе возможности. Что бы ни осуществилось, вторая возможность осталась бы нереализованной, раскрывая в романтическом герое возможную обыденную пошлость или в рутинном помещике — скрытого героя. Справедливо пишет С. Г. Бочаров: "Два варианта возможной судьбы Ленского <…> взаимно уравновешены. По смыслу построения этих строф, VI, 37 и 39 (при пропущенной 38) нельзя предпочесть один из этих двух вариантов другому как "более возможный", "более реальный". Любопытно, что совершая такое предпочтение, Белинский и Герцен выбрали разные варианты" (Бочаров С. Г. Поэтика Пушкина. М., 1974, с. 96). Высказывания по этому вопросу Белинского и Герцена см.: Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. VII. М., 1955, с. 472; Герцен А. И. Собр. соч. В 30-ти т., т. VII. М., 1956, с. 205–206. Мысль о невозможности без ущерба для понимания характера Ленского предпочесть один из двух путей и отбросить другой впервые была высказана Л. Я. Гинзбург. — Пушкин, Временник, 2, с. 397.

XLIII–XLVI — Традиционная элегическая тема прощания с молодостью ("все мы взапуски тоскуем о своей погибшей молодости", — Кюхельбекер, с. 456) получает здесь реально-биографическое и жизненное, а не связанное с литературной традицией решение. Это достигается сопоставлением литературных штампов: "Мечты, мечты! где ваша сладость?" (XLIV, 5 — точная автоцитата первых строк лицейского стихотворения «Пробуждение»:

Мечты, мечты,Где ваша сладость?Где ты? где ты,Ночная радость?

(I, 234),

включенная в текст EO с трансформацией двустопного ямба в четырехстопный) и "Весна моих промчалась дней" (11) с разговором о реальном возрасте поэта.

XLV, 11 — Я насладился… и вполне — Ср. в «Лалла-Рук» Жуковского:

Я тобою насладилсяНа минуту, но вполне…(I, с. 359).

XLVI, 13–14 — В сем омуте, где с вами я

Купаюсь, милые друзья!

В примечании П приводит две строфы, которыми оканчивалась шестая глава.

Стих 12 строфы XLVII неясен: в отдельном конволюте шести первых глав, подготовленном автором для перепечатки, к стиху "Расчетов, дум и разговоров" приписано «душъ» (см.: Томашевский Б. Поправки Пушкина к тексту "Евгения Онегина". — Пушкин, Временник, 2, с. 11). На основании этого в разделе "Печатные варианты" шестого тома большого академического издания напечатан стих:

Расчетов, душ и разговоров —

с примечанием, указывающим, что во всех прижизненных пушкинских публикациях "опечатка — «дум» (VI, 651). Н. Л. Бродский не согласился с таким, действительно странным чтением и предложил убрать запятую:

Расчетов душ и разговоров,

считая, что речь идет о том, что участники разговоров "вели   р а с ч е т ы   к р е п о с т н ы х   д у ш" (Бродский, 251). С этим трудно согласиться. Осторожнее признать, что смысл поправки нам неясен или же что она не доведена до конца. По крайней мере, традиционное чтение обладает ясностью: речь идет о досадной пустоте слов и мыслей — "расчетов, дум и разговоров". Если же принять поправку Н. Л. Бродского, то остается неясным, почему "расчеты душ" обладают "досадной пустотой" (выражение заставляет полагать, что автор ждал от них какого-то глубокомыслия), "разговоры" же вообще остаются вне сопоставимого ряда.

Отмечавшаяся уже параллель, которую автор EO проводит между миром потусторонней нечисти во сне Татьяны и сборищем гостей как в доме Лариных, так и в Москве, заставляет в этой связи вспомнить сцену из повести "Уединенный домик на Васильевском", в которой герой попадает в дом, где странные гости, отличавшиеся "высокими париками, шароварами огромной ширины" и не снимавшие перчаток весь вечер, играют в карты. Один из гостей жалуется: "Я даром проигрываю несколько сот душ…" (цит. по: "Уединенный домик на Васильевском", рассказ А. С. Пушкина по записи В. П. Титова, с послесловием П. Е. Щеголева и Ф. Сологуба. СПб., 1913, с. 18, 27). Каламбурный эффект: светские гости проигрывают в карты крепостные души и черти ведут игру на человеческие души, очевидно, принадлежит не Титову, а П.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Москва, России дочь любима, Где равную тебе сыскать?          Д м и т р и е в

Как не любить родной Москвы?           Б а р а т ы н с к и йГоненье на Москву! что значит видеть свет!      Где ж лучше?            Где нас нет           Г p и б о е д о в

В подлинниках приведенные П в качестве эпиграфа строки даны в следующих контекстах: