Комментарии: Заметки о современной литературе

Наибольший резонанс в литературном мире получило обращение этой группы писателей к президенту с письмом, которого толком никто не читал, но зато все знали о содержащемся в нем требовании присоединить к России Босфор и Дарданеллы, что делало подписавших в глазах трезвой либеральной интеллигенции опасными политическими авантюристами, экстремистами и маргиналами. Письмо такое действительно было, но – решусь утверждать – рассматривать его все же надо не столько в политическом плане, сколько в контексте других литературных акций «питерских фундаменталистов».

Как то и подобает, движение заявило о себе литературным манифестом, в котором отмежевалось от «Всероссийской Ложи Грибоедов», которую «представляет в миру писатель Пелевин, безоглядно положивший свой недюжинный талант на алтарь пропаганды поганок», от «сурового устава Ордена Землеебов, инициацию в котором прошел писатель Сорокин, обязывающего адепта дышать вредным и опасным воздухом испражнений». «Наш путь не таков. Нас объединяет немногое, но объединяет прочно. Мы свободны в выборе пищи и способов отправлений. Мы признаем неразрывный симбиоз четырех начал: Логоса, Бахуса, Эроса и Марса», – говорилось в манифесте... «Политкорректность не должна подменять эстетические критерии культуры. Мы плачем над либеральным мифом, смеясь, и отстаиваем преимущество бифштекса с кровью перед морской капустой». Носителями «беззаветной Санкции Объединенного Петербургского Могущества объявили себя И. Стогов, А. Секацкий, С. Носов, А. Левкин, П. Крусанов», позже к группе присоединились Наль Подольский и Владимир Рекшан.

Петербургские фундаменталисты проводят многочисленные собрания, где обсуждаются проблемы империи, глобализма, кризиса гуманизма, несостоятельности интеллигенции (разумеется, либеральной) и не менее многочисленные акции, среди которых, например, «антропометрические исследования памятника Петру Первому (худ. Михаил Шемякин) в плане работы над темой „Половая конституция петербургских памятников“», учреждение петербургского гражданства, упразднение запятой перед союзом «и» в сложносочиненных предложениях, закапывание в землю «свиного языка московской прозы» или поедание шикотанской сайры (в знак протеста против возможной передачи острова японцам).

На одной из таких акцией и оглашен ставший скандальным текст письма Путину. Кстати, спустя некоторое время было написано другое открытое письмо президенту, которое, правда, не получило столь широкой огласки: в нем речь шла о «регламентации движения VIP-кортежей по Северной столице. „Они едут, а все стоят“, – жаловались авторы письма, предлагая „организовать доставку VIP-персон по принципу пневмопочты“. „Посадили прямо в Пулково в капсулу и пусть летят себе по трубе куда надо: в зоопарк – так в зоопарк, в Таврический – так в Таврический. А петербургские фундаменталисты, в срок и без проблем прибыв в какой-нибудь дворец, где VIP-персоны вылетают из трубы, смогут любому из них указать на его ошибки в области внешней и внутренней политики“.

В предыдущем письме президенту питерские фундаменталисты не прикалываются так откровенно, но воспринимать его вне контекста литературной игры невозможно. «Радея о благе отечества, желая видеть нашим с Вами попечением державу процветающей и сильной, мы, писатели, философы, носители коллективной беззаветной санкции Объединенного петербургского могущества, хотели бы напомнить Вам очевидные вещи», – начинается письмо.

Далее следует выпад против правил хорошего тона, именуемых ныне политкорректностью, небрежная констатация «размягчения мозгов и паралича воли» у Европы. «Сегодня наконец можно увидеть, к чему привела затянувшаяся рефлексия принца Гамлета – он проморгал свое первородство и прекрасную Данию вот-вот унаследует заморский принц Мустафа». (Сказано, кстати, афористично и точно. Вообще ходом событий авторы письма могут быть довольны: их прогнозы относительно принца Мустафы оправдываются, а политкорректность сделалась излюбленной темой нападок либеральной интеллигенции. Вот уже и в программе сверхполиткорректного Владимира Познера «Времена» заговорили о «слюнтяйском гуманизме» и «обратной колонизации» – в связи с погромами во Франции.) В качестве же отечественного рецепта сохранения первородства предлагается «имперское мироощущение», предполагающее наличие у страны некоей сверхзадачи, и говорится, что было бы «чрезвычайно конструктивно вновь возвести идею овладения Царьградом и проливами в ранг русской национальной мечты», а также нанести Америке какой-нибудь непоправимый ущерб.

Так письма президенту не пишут. Так пишут литературные манифесты.

Область национальной мечты – не сфера политики, а сфера искусства. А вот совет нанести Америке непоправимый ущерб все же странно слышать от носителей «коллективной беззаветной санкции объединенного петербургского могущества» (этот титул повторен и в подписи под письмом): неужто моги сами не могут справиться с задачей?