Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927. Том 1

ПРИМЕЧАНИЕ: Как обстоит ныне дело с замством, видно из официального распределения работ между ними. Из хозяйственных ведомств попечению тов. Цюрупы подчинены: Наркомзем, НКПС, Наркомпочтель, ВСНХ; тов. Рыкову Наркомфин, Комвнуторг, Госплан, Госбанк и пр. В то же время тов. Цюрупа в качестве наркомрабкрина должен следить за всеми комиссариатами под тем же углом зрения: "проверка исполнений, наблюдение за сокращением штатов и за улучшением аппарата". У замов как замов никакого аппарата наблюдения и контроля нет. Один наблюдает за ВСНХ, а другой - за Госпланом. Может ли быть успешным такой режим? А ведь нам предлагают еще увеличить количество замов, этих почетных попечителей над ведомствами и без... определенных занятий.

3. Тов. Сталин против "обращений к прошлому". Но инициатива таких обращений целиком на его стороне. Я внес после последнего Пленума заявление в ЦК о необходимости ликвидации центрального хаоса в аппарате управления хозяйством. Тов. Сталин в ответ на это внес впервые свои предложения по поднятому вопросу. Дальнейший спор мог бы вполне уместиться в рамки вопроса о том, какие учреждения с какими сливать, кого куда назначать и проч. Но тов. Сталин обратился "к прошлому" и рассказал о том, как меня собирались назначить замом, но я отказался.

Только потому я оказался вынужденным рассказать о беседе с тов. Лениным и о мотивах, которые я приводил в пользу моего отказа.

Теперь тов. Сталин снова говорит: не нужно обращаться к прошлому, иначе он, тов. Сталин, может нечаянно вспомнить и рассказать (чтобы показать другим, как это плохо и неуместно), что "тов. Троцкий, кажется, полтора или год тому назад уверял нас в Политбюро, что дни советской власти сочтены кукушка уже прокуковала" и проч. Совершенно очевидно, что если первый раз тов. Сталин обратился к прошлому по сообра

* Так в документе. -- Прим. сост.

жениям политическим и вынудил меня внести поправки, то второй раз он делает это уже по соображениям педагогическим: с целью показать, что обращение к прошлому может довести серьезного человека до кукушки.

Да, мне не раз приходилось в Политбюро -- и не полтора года, полгода тому назад, в ответ на поверхностный и, с моей точки зрения, непростительный оптимизм тех или других товарищей говорить: если будем так хозяйничать, то и кукушке не дадим времени прокуковать. Если это оценивалось кем-либо как "пессимизм", то я неизменно отвечал: да, я не оптимист в нашей бесхозяйственности, ибо это оптимизм за счет ряда интересов нашей революции. Чаще всего я выдвигал этот довод, когда у нас в Политбюро решалось в одно заседание 10--12 огромной важности практических хозяйственных вопросов, без малейшей подготовки, после десятиминутного обсуждения, на слух и на глаз. В борьбе против этого режима я не раз упоминал кукушку, а если мы создадим особый корпус замов, из которых каждый в отдельности отвечает за все и ни за что, то без кукушки трудно будет явиться на заседание СТО.

"Неужели нужно воскресить все эти воспоминания?" - спрашивает тов. Сталин, после того как он их воскресил. Нет, можно бы и не воскрешать, отвечу я.

4. В своем письме от 15 января я писал, что предложение о моем назначении замом "никогда не выносилось ни в Политбюро, ни в пленум и никогда не обсуждалось на них". Тов. Сталин делает неожиданную для меня попытку опровергнуть это на основании документов. Опять-таки я вынужден остановиться на этом в нескольких словах, ибо документы эти могут с неожиданной для меня самого яркостью ввести всех членов ЦК в то, как иногда решаются вопросы. Тов. Сталин приводит записку т. Ленина от 11 сентября, в которой предлагается назначить тов. Каменева и меня замами ввиду того, что "тов. Рыков получил отпуск с приезда Цюрупы" и проч. Об этой записке тов. Сталин сообщил мне по телефону. В это время я сам просил о четырехнедельном отпуске (и получил его) - главным образом для подготовки к намеченным для меня докладам на предстоящем тогда международном конгрессе. Таким образом, совершенно независимо даже от моего принципиально отрицательного отношения к расширению замства совершенно очевидно, что та практическая задача, которую хотел разрешить т. Ленин ввиду отпуска тов. Рыкова, совершенно не разрешалась назначением меня замом, так как на предстоявшие недели я сам получил отпуск, а в дальнейшем наступил конгресс, целиком меня поглотивший. Совершенно очевидно, что эти неоспоримые практические соображения были бы достаточны, по крайней мере, для отложения вопроса о моем назначении, даже в глазах тех товарищей, которые были сторонниками того назначения. Казалось бы, если все же хотели решить вопрос сейчас или зафиксировать мнение Политбюро, то нужно было созвать заседание Политбюро. После краткого разговора с тов. Сталиным по телефону я был убежден, что самый вопрос снимается, по крайней мере, до моего возвращения. Но нет. Голосование (по телефону или письменно с моей отметкой на документе) было все же произведено, и я впервые узнал о результатах его только теперь из письма тов. Сталина.