Коммунизм как реальность

Суть дела состоит в том, что люди в коммунистическом обществе по условиям воспитания и очевидным условиям личной судьбы вынуждаются принимать те или иные границы свободы и несвободы поведения как нечто само собой разумеющееся, естественное. Они выращиваются жить в этих границах и с детства приспосабливаются к ним. Они принимают навязываемый им образ жизни, не имея иного выбора, и сами затем навязывают его другим. Что получается из того, когда кто-то пытается нарушить общепринятые рамки свободы или несвободы (что одно и то же), об этом я скажу дальше. Суть коммунального закрепощения состоит не в насилии извне, а в принятии населением данных ограничений их свободы и воспроизводстве их в своем нормальном процессе жизни. Большинство людей вовсе не воспринимает свое положение как закрепощение. Это мы, наблюдая общество со стороны, можем позволить себе употреблять такое выражение, как «закрепощение», сравнивая положение людей в данном обществе с некоторыми реальными или абстрактно мыслимыми возможностями.

В рамках же общепринятых и кажущихся вполне естественными ограничений граждане коммунистического общества не ощущают себя несвободными. Их сознание ориентировано на другое — на то, как лучше устроиться в рамках дозволенной и, надо признать, для большинства вполне достаточной свободы. Ограничения на выбор профессии, места работы и жительства, на перемещения по стране и поездки за границу, например, как правило, не воспринимаются как отсутствие каких-то свобод. Обычно люди с этим мирятся или находят свои индивидуальные пути обойти эти ограничения. Например, ограничения на возможность жить в Москве обходят путем женитьбы или замужества, взяток, служебной карьеры, использования талантов. Но даже диссиденты не додумались еще до того, чтобы требовать отмены системы прописки.

Условия жизни людей в коммунистической стране разнообразны. В одном населенном пункте, например, нет заводов и специальных учебных заведений, в другом — один завод и один техникум, в третьем — десять заводов, два института, десять техникумов. Так что возможности образования, профессиональной подготовки и выбора профессии не одинаковы для всех. Учебные заведения различаются по уровню образования. Профессии различаются по степени приятности и по перспективам карьеры. Люди различаются по природным задаткам, по положению их семей и многим другим признакам. Уничтожить это разнообразие практически невозможно. И общество изобретает какие-то средства, чтобы заставить людей до известной степени мириться с ним. Такими средствами являются различные ограничения свободы людей — свободы в выборе профессии, места работы и учебы, передвижений, места жительства. Аналогичные ограничения есть во всяком обществе. Но в каждом обществе они имеют свой особый вид. В коммунистическом обществе они суть лишь продолжение общих принципов прикрепления людей к коммунам и распределения по социальному положению. Будучи вынуждены указанными выше причинами, ограничения свободы индивидов в условиях коммунизма становятся сознательным принудительным методом распределения людей по территории страны и коммунам. Развивается сложная система ограничителей — паспорта, прописка, трудности с гостиницами и транспортом, трудности с продовольствием и устройством на работу там, где хотелось бы. Устанавливаются своеобразные нормы свободы. Система привилегий охватывает этот разрез жизни в первую очередь.

Рамки свободы (или несвободы) обнаруживаются людьми и начинают переживаться таким образом, когда они начинают преступать границы писаных или неписаных законов коммунистического образа жизни. Например, если какие-то люди организовывают религиозные секты или политические группы, пытаются что-то издавать, минуя цензуру, и устраивать неразрешенные властями демонстрации, они сразу обнаруживают отсутствие в этом обществе ряда таких свобод поведения людей, какие являются обычными в демократических странах Запада. То, как на такие попытки реагируют официальные власти, общеизвестно. Здесь важнее другое: то, что власти выражают лишь реакцию массы населения на такие отклонения от норм коммунистической жизни. Дело здесь обстоит не так, будто некие нехорошие власти умышленно лишают людей якобы естественных и общепризнанных свобод, а так, что общество в самих его основах не нуждается в такого рода свободах и даже враждебно по отношению к ним. Они суть чужеродные явления в нем. И борьба с такого рода явлениями здесь ведется прежде всего на уровне первичных коллективов.

Личность и функция