Комната с розовыми обоями

Думаю, если они продолжат наводить справки обо мне, то не узнают ничего для себя нового и интересного. Моя биография кристальна, у меня нет приводов в полицию, я никогда не была замечена в чем-то противозаконном. Два болвана, наконец, поймут, что просто ошиблись и отстанут, в этом я была уверенна и четко держалась выбранной линии.

Старший из них по возрасту и званию, высокий, плотного телосложения, по молодости наверняка был здоровенным детиной с горой мускулов, но время взяло свое и теперь лишь иногда в его движениях проглядывала былая мощь. Давно не стриженные каштановые с проседью волосы и недельная щетина – явно не дань современной моде, неопрятно одетый в замызганную черную парку, узкие мятые карго и несвежую темную рубашку, с колючим взглядом серых глаз и неприятной ухмылкой; он произвел на меня двоякое впечатление. С одной стороны, своим поведением, изучающим прищуром глаз он был слишком схож с тем другим человеком. Видимо одна профессия накладывает на разных людей общий отпечаток, делая их похожими. С другой – так с виду и не скажешь, что он старший инспектор, нет в нем ни лоска, ни выправки, которая присуща высоким чинам из полиции. Скорее он был похож на человека, у которого в жизни полный раздрай.

Зато тот, что моложе явно в будущем добьется успеха: костюмчик с иголочки, белозубая улыбочка, ухоженные руки. Слишком гладенький, слишком чистенький. Слишком правильный. Все у него разложено по полочкам, даже папку перед собой положил строго перпендикулярно краю стола, а шариковую ручку ровно по центру. Я крепко сжала кулаки в карманах так, что ногти впились в ладони, нужно держать себя в руках и перестать об этом думать.

С начала они рассмешили меня своими старыми заезженными полицейскими трюками с чаем/кофе, но под конец я так устала, что просто валилась с ног. Наконец они вдвоем вышли, видимо, чтобы посоветоваться и я осталась одна на один со своими мыслями. События вечера развивались слишком быстро и непредсказуемо, где теперь искать Айку я не знала. У меня была крохотная искорка надежды, что все это просто злая шутка и может быть моя собака бродит где-то сейчас под дождем, продрогшая до костей этой холодной октябрьской ночью.

Через несколько долгих минут вернулся младший из полицейских, по моему, Андерсон, принес мне мой рюкзак и сказал, что я могу идти. Я даже не стала разыгрывать перед ним праведное возмущение полицейским произволом. К черту, мне срочно нужно домой.

Я вышла из участка уже около полуночи и бегом отправилась на автобусную остановку. Сидя в автобусе, я ехала сквозь ночной Кардифф, дождь все так же беспрестанно поливал улицы, припозднившиеся прохожие спешили по домам. Мой мир, который с таким трудом я возводила в последние годы, начал рушиться и мне это стало ясно, наверное, еще там, в Пэнгем гринн. Просто я, как последняя дура, надеюсь еще, что все образумится и наладится. Нет, моя жизнь доказала – ничего просто так не происходит и не случается.

Пол Дэвис умер. Он был номером четыре в моей безумной коллекции уродов. Свои странички в социальных сетях я использовала только лишь с одной целью, найти и покарать нелюдей, которые гордо именуют себя герловерами или бойловерами, в зависимости от своих половых предпочтений.

Прикидываясь несовершеннолетней, я назначала им встречу, невзначай, как бы между прочим в каком-нибудь торговом центре, сама являлась туда чуть раньше положенного времени и наблюдала за тем как выродок ждет и мнется от нетерпения в предвкушении, что к нему сейчас придет девочка, которую можно будет попробовать в живую, а не онлайн.

На меня никто не обращал внимания, в темной худи, с рюкзачком за спиной, со смартфоном в руке, да и кто придаст этому большое значение, когда в кого не ткни, все сидят, стоят или ходят, смотря в телефоны. Если у меня возникали сомнения по поводу того тот ли это мужчина, я делала контрольный звонок ублюдку, чтобы убедится в своих догадках.

Затем я фотографировала выродка камерой телефона и ждала, пока тому не надоедало сидеть и он не плелся понуро домой. А я шла следом, если он пользовался общественным транспортом, то садилась с ним в один автобус или вагон электрички. Если он настолько был уверен в себе и приезжал на собственной тачке, приходилось немного побегать. Проследив его до парковки и увидев направление, в котором он уезжает, я неслась к своей машине, а потом каталась, пытаясь отыскать его автомобиль на улицах города.

Так было с теми двумя, что были после Грея и до Дэвиса. О личной встречи с ними не было и речи. Те снимки, что я сделала, пока они ждали свою невинную жертву, мне удалось отпечатать через принтер на работе во время ночной смены. Затем утром жители какого-нибудь тихого и не бедного района находили их с утренней почтой в виде листовок с настоятельным предупреждением, что данный гражданин, фото которого прилагалось, проживающий чуть ли не на соседней улице с ними, небезопасен для их детей. Это все что я могла сделать. После случая с Греем встречаться один на один с выродками я боялась, мне нужен был помощник.