Комната с розовыми обоями

Еще раз зыркнул из-под опущенных длинных ресниц на меня и потопал по направлению к своей тачке, его свита тут же побежала следом.

Над нами с шумом отворилось окно на втором этаже, и прокуренный женский голос пронзительно закричал на всю улицу:

– Барри! Мистер Хетчерс ждет тебя, поторопись!

Мы с Барри, как по команде, подняли головы вверх. Мать Бэза, собственной персоной, как обычно в цветастом халате, туго обтягивающем мощную грудь, уже торчала в окне и щелкала зажигалкой, в намалеванных ярко красной помадой губах была зажата сигарета. Мистер Хетчерс, очень древний старичок, живущий на Эйр стрит, тут же в Сплотте. На участке у его дома разбит небольшой, но очень уютный и живописный садик. Барри по выходным ходит к нему, стрижет лужайку, подрезает деревья и кустарники. Миссис Робертс посчитала, что таким образом воспитает в сыне любовь к труду.

– Давай быстрее!

Она ткнула толстым пальцем в мою сторону.

– Твоя шалава подождет!

Барри пятясь и не сводя глаз с окна, отошел на всякий случай подальше, почти на середину проезжей части, и показал средний палец матери.

– Засранец, – спокойно отреагировала миссис Робертс.

– До вечера, Кэт! – крикнул Барри уже с другой стороны улицы.

– Твоя псина не давала спать нам всю ночь! – пробасила мать Бэза, провожая глазами сына. – Может мне стоит пожаловаться домовладельцу?

– Да, пожалуйста.

Я была уверенна: домовладелец получил от меня хороший залог и расстаться с ним навряд ли пожелает.

– Маленькая сучка, ты опять поставила свою машину перед самой лестницей!

Миссис Робертс прицельно плюнула на меня сверху, но в очередной раз промахнулась, скорее всего, не сделала поправку на сильный ветер.

Я приветливо ей улыбнулась и помахала рукой, направляясь к парадной двери. Миссис Робертс та еще стерва, и отношения с ней у меня как-то сразу не заладились, но я ей искренне сочувствовала. Содержать оболтуса сына, которому даже лень через день посещать школу, и заботится о престарелой матери, почти выжившей из ума, нелегкая ноша в наше время.

Моя квартирка на первом этаже не Бог весть что – крохотная гостиная, спаленка, кухня и ванная комнатка, но в полном моем распоряжении небольшой задний дворик, огороженный невысоким заборчиком. В нем почти нет никакой растительности, но зато есть крытый вольер и будка для моей собаки – Айки. Сразу за двориком растет скромная рощица, за ней высокая насыпь железной дороги, если спуститься с нее вниз, то можно попасть прямиком в Сплотт-парк.

Бывает долгими свободными скучными вечерами, когда опускаются сумерки, я вместе с собакой прохаживаюсь вдоль задних двориков своей улицы, начиная от перекрестка Норд-парк роуд и до самой Зюйд-парк роуд. Мы идем по ничейной полоске земли, скрытые от посторонних глаз нависшими ветвями деревьев и опустившейся на город темнотой, в окнах домов зажжен свет и я вижу обрывки чужих жизней, над головой о чем-то перешептываются листья.

Порой умиротворенную тишину омрачают гул и пронзительные сигналы товарняков, идущих по железно дорожной ветке, они напоминают мне о моём прошлом, когда мне иногда приходилось ночевать под открытым небом в тупике железнодорожного узла, на разгрузочной площадке, забираясь в брошенную на ночь сторожку. В отдельных случаях моим временным пристанищем становился какой-нибудь пакгауз или сарай, но только летом. В остальное время я исправно посещала школу, но вот домой не очень торопилась.

Обычно околачивалась в торговом центре, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, или в парке, если было не слишком холодно, до самого позднего вечера. Как правило, я устраивалась где-нибудь в укромном уголке и наблюдала из него за прохожими, стараясь определить по тому, как они смеются, разговаривают друг с другом или даже просто по выражению их лиц, кем они являются, чем живут, счастливы или нет.

Я натягивала капюшон худи до самого носа, мне казалось, что так становлюсь менее заметной, бездушным предметом среди привычного ландшафта парка или интерьера торгового центра. Сейчас я уже не помню, когда у меня появилась эта привычка. Может лет в одиннадцать или раньше.

Айка ждала меня, радостно повизгивая, возле входной двери. Когда я уходила на дежурства, её приходилось запирать в квартире, чтобы она не беспокоила соседей и Бэз здорово меня выручал, выгуливая собаку. Мне еще повезло, что хаски, а Айка очень красивая с голубыми глазами серая хаска, практически не лают, иначе проблем с соседями не оберёшься.

– Ну, соскучилась!

Айка положила свои лапы мне на грудь, и я её обняла.

– Сейчас пойдем, погуляем. Дай только переодеться.

Она появилась в моей жизни двенадцать лет назад. О собаке я мечтала всегда, сколько себя помню, постоянно доставала всех с просьбами купить мне щеночка. Когда умерла моя мать, я, взамен ее, получила свою Айку.

Мне её подарил на Рождество один человек. Он думал, что с помощью собаки привяжет меня к дому. И действительно где-то с полгода я жила как бы обычной жизнью подростка, если конечно всю ту мерзость, что происходила со мной тогда, можно назвать общепринятой, такой как у всех, жизнью.