Комната с видом на Арно

Мистер Биб, который умел молчать, но не мог выносить молчания, вынужден был сам вести разговор, так как ни один из молодых людей во время всей экспедиции не проронил ни слова. Священник говорил о Флоренции. Джордж слушал внимательно, выражая свое согласие или, напротив, несогласие неброской, но выразительной жестикуляцией, смысл которой постичь было столь же сложно, как и смысл движения раскачивающихся макушек над их головами.

— И какое же это удивительное совпадение, то, что вы встретились с мистером Визом! — воскликнул мистер Биб. — И разве вы думали, что встретите здесь весь пансион Бертолини?

— Я — нет. Но мисс Лэвиш мне сказала.

— Когда я был помоложе, то очень хотел написать «Историю совпадений».

Со стороны Джорджа — никакой реакции.

— Хотя, — продолжал мистер Биб, — совпадения случаются гораздо реже, чем мы предполагаем. Например, если подумать, не является ли чистым совпадением то обстоятельство, что вы оказались здесь?

К его облегчению, Джордж начал говорить:

— Именно так. Я обдумывал это. Это — Судьба. Все есть Судьба. Судьба сводит нас и разлучает, сводит и разлучает. А мы — просто прах, который носит ветер Судьбы.

— Ничего вы толком не обдумали, — отозвался мистер Биб. — Позвольте дать вам полезный совет, Эмерсон: ничего не приписывайте судьбе. Никогда не говорите «Я этого не делал», потому что, десять к одному, вы это делали. Сейчас я допрошу вас. Скажите, где вы впервые встретились со мной и мисс Ханичёрч?

— В Италии, — ответил Джордж.

— А где вы встретили мистера Виза, который собирается жениться на мисс Ханичёрч?

— В Национальной галерее.

— Он любовался итальянской живописью. Вот вам и объяснение, а вы говорите о совпадениях и судьбе. Вы совершенно естественным образом стремитесь ко всему итальянскому, и то же самое делаем мы и наши друзья. Все это значительно сужает поле встреч, и мы неизбежно находим друг друга.

— Я здесь благодаря Судьбе, — настаивал Джордж. — Но вы можете назвать Судьбу Италией, если вам это больше нравится.

Мистер Биб мягко ушел от столь тяжеловесной интерпретации предмета разговора. Но он был бесконечно терпим по отношению к молодости и совсем не хотел обижать Джорджа.

— Именно ради таких случаев я все-таки и собираюсь написать «Историю совпадений».

Молчание.

Чтобы закруглить эпизод, священник произнес:

— Мы так рады, что вы приехали.

Молчание.

— Пришли! — воскликнул Фредди.

— Отлично! — отозвался мистер Биб, вытирая лоб, и добавил, как бы извиняясь: — Вот и пруд. Жаль, что он небольшой.

Они спустились по скользкому от сосновых иголок берегу. Пруд лежал, обрамленный зеленью, — скорее прудик, способный вместить человеческое тело и достаточно чистый, чтобы в нем отразилось небо. Благодаря прошедшим дождям вода затопила прибрежную траву, и она изумрудным кольцом окаймляла водоем, так и соблазняя окунуться в его влажную прохладу.

— Замечательный пруд, — сказал мистер Биб. — Такой пруд не стоит и расхваливать, он хорош сам по себе.

Джордж сел там, где земля была сухая, и принялся расшнуровывать ботинки.

— Как чудесен здесь кипрей! — продолжал священник. — Я особенно люблю кипрей, когда он дает семена. А как называется это ароматическое растение?

Никто не знал и, собственно, не хотел знать.

— Эта резкая смена растительного покрова! Небольшой участок водяных губок, а по обеим сторонам — заросли вереска, папоротник, боярышник, сосны.

— Мистер Биб! Вы купаетесь? — спросил Фредди, сбрасывая с себя одежду.

Священник отрицательно покачал головой.

— Вода отличная! — крикнул юноша, бросаясь в пруд.

— Вода как вода, — пробормотал Джордж. Намочив сначала волосы — верный признак безразличия к удовольствиям купания, — он вслед за Фредди двинулся к источнику божественной прохлады, но вид у него был такой индифферентный, словно сам был холодной статуей, а пруд — корытом с мыльной пеной. Потренировать мышцы, смыть пыль с кожи — это он понимает. Что до остального… Мистер Биб наблюдал за молодыми людьми, за тем, как семена кипрея танцуют хаотично на поверхности воды.

— Пуфф, пуфф! — пыхтел Фредди, в два взмаха переплыв прудик и уткнувшись в заросли прибрежного тростника.

— И что, это стоит труда? — стоя на залитом водой краю пруда, спросил Джордж, в облике которого было что-то от моделей Микеланджело.

Но не успел он задать второй вопрос, как кромка берега под его весом обрушилась и он упал в пруд.

— Пуфф, пуфф! — жизнерадостно пыхтел Фредди. — Я, похоже, проглотил головастика. Мистер Биб! Вода чудесная, просто класс!

— Да, вода неплохая! — проговорил Джордж, появившийся на поверхности после своего падения в воду, и чихнул на солнце.

— Вода класс! — не унимался Фредди. — Давайте, мистер Биб. Пуфф! Пуфф!