Комната с видом на огни

…Был полдень, служба давно закончилась, немногочисленные прихожане крестились у икон, зажигали тонкие восковые свечи и ставили их перед ликами святых. «Вот где убогие-то и несчастные», — подумала Анна, глядя на девушку в черном платке, истово и быстро приложившуюся несколько раз к ногам Спасителя. Потом девушка что-то быстро-быстро зашептала, будто торопилась со своей просьбой, боясь не успеть. Зашептала, потом заплакала.

Анна тоже попробовала заплакать, но слезы не шли.

«Нет, мне не подходят твои заповеди. Прощайте врагов своих, подставляйте другую щеку, возлюбите, смиритесь… Ну уж нет! Все равно тебя нет, потому что нет справедливости. Почему не накажешь злых, не вознаградишь добрых? Что я-то тебе сделала? Что нарушила? Кому пожелала зла? Мужа любила, не изменяла, терпела много лет то, что изменяли мне, работала как вол, тянула на себе всю семью. Так за что? Мои враги сейчас торжествуют, им хорошо, а мне жить больше не хочется. Даже если ты вдруг есть, то будешь сам по себе, а я сама по себе, мы пойдем разными путями и посмотрим, кто лучше исполнит свой долг. И я не смирюсь, я дождусь, пока им тоже будет плохо. Так же, как мне сейчас».

Она подошла к киоску, где женщина средних лет в черном платке продавала небольшие иконки, освященные крестики и свечи.

— Дайте мне четыре свечи.— Анна протянула деньги.

— Какие?

— Самые дорогие. Дайте.

Денег у Анны было немного, но она выгребла все, заплатив за свечи, и вернулась к иконам. Две старушки в черных платках поставили по тонкой свечке, потом перекрестились истово и стали вытирать слезы.

— Сюда, что ли, за упокой ставить, бабушка? — спросила Анна у одной из них. Та всхлипнула, кивнула, потом спросила:

— Помер, что ли, кто, дочка?

— Да. — Анна зажгла свечи и поставила их.

— А ты пойди да записочку оставь, чтобы батюшка помянул завтра за упокой, — участливо посоветовала другая.

— Где?

— А где свечи покупала. Пойди, скажи имя, батюшка завтра и помянет.

Анна вернулась в закуток, подошла к небольшому окошку.

— За упокой можно помянуть?

— Кого, детка?

— Вам что, имена, фамилии?

— Да по имени. Говори, какого раба или рабу Божию помянуть?

— Пишите: помянуть за упокой раба Божьего Ивана, раба Божьего Андрея, рабу Божию Светлану и рабу Божию Ольгу.

— Аминь, — тетенька перекрестилась, взяла у Анны деньги и записала имена. Анна вздохнула, почувствовав, что немного отпустило.

…На улице ее ослепило солнце, купола церкви торжественно сияли, прохожие невольно улыбались своим счастливым мыслям. В Москву пришла самая настоящая весна.

Войдя в квартиру, Анна почувствовала запах печеных пирожков. Мать выглянула из кухни:

— Ну что, дочка, полегче?

— Сама не знаю.

— Аня, в нашем доме открылось кадровое агентство, я вывеску видела. Ты бы зашла, узнала, как и что.

— Ладно, мама, завтра зайду. — Мать только вздохнула и нагнулась к духовке за пирожками. В семье давно уже перешли на режим жесткой экономии.

На следующий день Анна зашла в соседний подъезд, заваленный досками, банками от краски, ведрами с остатками побелки. На полу валялась чья-то заляпанная спецовка, пахло масляной краской и цементом. Стараясь не испачкаться, Анна поднялась по ступенькам. На одной из новеньких дверей висела бумажка: «Кадровое агентство «У Раисы Михайловны». Наши вакансии». Далее девять строчек мелким шрифтом.

Она вошла в крохотную приемную, увидела миловидную девушку за компьютером, скромное кресло для посетителей, в котором сидел чуть подвыпивший мужичонка и рассказывал о своих мытарствах.

— …Ну вот, значит, и теперь я к вам. Насчет работы.

— Что вы хотели? — Девушка обратила на Анну усталый взгляд.

— Мне нужна работа, — с трудом произнесла Анна, преодолевая стыд.

— Подождите немного, я сейчас закончу.

Девушка дала мужчине анкету и отправила его в соседнюю комнату заполнять, потом пригласила Анну.

— Пожалуйста, присаживайтесь. Наши условия: за услуги мы берем сто рублей и обязуемся информировать вас об имеющихся у нас вакансиях, а также вычитаем в свою пользу половину вашей первой заработной платы и вместе с этим обещаем снова искать для вас работу, если вы вдруг ее потеряете. — Выдав эту длинную фразу на одном дыхании, девушка сделала паузу. Потом снова набрала в грудь побольше воздуха и затараторила: — Если вас это устраивает…

— Хорошо, меня устраивает, — перебила ее Анна, решив убраться отсюда как можно скорее.

— Тогда заполните анкету, пожалуйста, потом, когда освободится менеджер, к которому мы вас прикрепим, пройдете к нему в кабинет.

Анна взяла анкету, где половина букв была плохо пропечатана, и прошла в соседнюю комнату. Пункты а, б и с не создали проблем: стандартные вопросы об образовании, последнем месте работы, зарплате. Уже в самом конце анкеты Анна наткнулась на пункт: «Какие недостатки, по вашему мнению, мешают вам в работе?» Усмехнувшись, написала: «трудолюбие и честность». Вернулась в приемную, протянула анкету девушке.

— Нет, нет, это возьмите с собой и пройдите в соседний кабинет. К менеджеру.

Разговор с менеджером не прибавил оптимизма. Анна заплатила сто рублей и вышла, поняв, что на это агентство рассчитывать не приходится.