Комната с видом

— Да, я видел... Отстань от меня, я занят! — эти слова, произнесенные на итальянском языке, предназначались для уличного продавца панорамных снимков с видами Флоренции и окрестностей. — Позволю себе предложить вам обеим на этой неделе прокатиться в горы. Поднимемся до Фьезоле, а на обратном пути спустимся к Сеттиньяно. Там есть одно место, где можно выйти из экипажа и погулять часок. Оттуда открывается неописуемый вид на Флоренцию, не такой привычный, как из Фьезоле. Фрагменты этого вида Алессио Бальдовинетти неоднократно использовал в своих картинах. Он очень тонко чувствует пейзаж. Но кому сейчас это нужно? В мире становится неуютно таким как мы.

Мисс Бартлетт понятия не имела, кто такой Алессио Бальдовинетти, зато знала, что мистер Эгер — не простой капеллан. Он принадлежал к колонии иностранцев, избравших Флоренцию местом своего проживания, и водил знакомство с людьми, которые никогда не бродили по окрестностям с путеводителем в руках, а после обеда привыкли справлять сиесту. Он возил их такими маршрутами, о которых туристы из пансиона Бертолини слыхом не слыхали, и, пользуясь своим влиянием, водил в частные галереи, недоступные для простых смертных. Живя в приятном уединении, кто в меблированных комнатах, кто на виллах эпохи Возрождения, построенных на склоне горы Фьезоле, эти люди читали, писали, предавались ученым занятиям и обменивались мнениями, благодаря чему достигли углубленного знания и понимания Флоренции, в чем отказано приезжим с купонами туристического агентства Кука.

Поэтому предложением капеллана можно было только гордиться. Он служил связующим звеном между двумя группами, составляющими его паству. Все знали о его манере выбрать из своего разношерстного стада наиболее достойных и дать им возможность несколько часов попастись в райских кущах, предназначенных для избранных. Чаепитие на вилле эпохи Ренессанса! Речи об этом еще не заходило, но мисс Бартлетт сказала себе: то-то Люси обрадуется!

Несколько дней назад Люси отнеслась бы к этому предложению точно так же, как кузина. Но в последнее время в ее жизни произошла переоценка ценностей, и многие вещи на шкале удовольствий поменялись местами. Поездка в горы в обществе мисс Бартлетт и мистера Эгера, даже с чаепитием на вилле, больше не относилась к самым большим радостям. Так что ее восторги прозвучали как слабое эхо Шарлоттиных. Даже то, что приглашен и мистер Биб, не вызвало у нее горячих изъявлений благодарности.

— Итак, едем вчетвером, — подытожил капеллан. — В наши дни тяжких трудов и суеты человек особенно нуждается в чистоте и прелести, которые встречаются только на лоне природы. Мы все спешим: скорей, скорей, скорей!.. Ах, город! Он прекрасен, но он всего лишь город!

Дамы выразили согласие.

— Вот эта самая площадь, как мне рассказали, вчера стала местом действия одной из самых мрачных трагедий. Для того, кто любит Италию Данте и Савонаролы, в этом кощунственном акте проявилось нечто зловещее. Зловещее и унизительное.

— Вот именно — унизительное, — поддакнула мисс Бартлетт. — Мисс Ханичерч как раз проходила мимо, когда это произошло. Ей трудно говорить об этом. — И она с гордостью посмотрела на свою подопечную.

— Как же мы допустили, что вам пришлось подвергнуться такому испытанию? — отеческим тоном произнес капеллан.

Недавний либерализм мисс Бартлетт исчез, как и не бывало.

— О, мистер Эгер, не ругайте ее, пожалуйста. Это целиком и полностью моя вина: я оставила ее без присмотра.

— Так вы были одни, мисс Ханичерч? — с мягким упреком спросил он, одновременно давая понять, что желал бы услышать подробности. И даже приблизил к ней свое смуглое, красивое лицо.

— В общем, да.

— К счастью, кое-кто из наших знакомых по пансиону любезно проводил ее домой, — сказала мисс Бартлетт, искусно маскируя пол знакомого.

— Смею выразить надежду, что ни одна из вас не находилась в непосредственной близости к месту происшествия.

Среди множества наблюдений, сделанных Люси в этот день, было то, с какой омерзительной жадностью праведники набрасываются на пролитую кровь. Отношение мистера Джорджа Эмерсона было не в пример чище.

— Это произошло у фонтана.

— А вы и кто-то из ваших знакомых...

— Мы стояли около лоджии.

— Это избавило вас от многих неприятностей! Вы не можете себе представить, какими дикарями становятся в таких случаях представители бульварной прессы... Вот негодяй! — это снова относилось к продавцу фотографий с видами. — Знает ведь, что я здесь на постоянном жительстве, и все-таки лезет со своими пошлыми картинками.

Между продавцом панорамных снимков и Люси возникла неуловимая связь — знак нерушимого союза Италии с молодостью. Он вдруг развернул всю ленту так, что она соединила их руки и замелькала церквями, произведениями изобразительного искусства и видами Италии.

— Ну, это уж слишком! — вскричал капеллан, с силой ударяя по одному из ангелов Фра Ангелико. Лента порвалась. Раздался громкий, пронзительный вопль продавца: как оказалось, она была самой дорогой.

— Я бы с удовольствием купила... — начала мисс Бартлетт.