Комонс

«Уж лучше клинков ненасытная пляска,И вьюга в предгорьях, где мрак и туман,Чем взгляд, лучезарнее неба над Глазго,И сочные губы, и трепетный стан,Hе правда ли, тан?!..»

Кто-то думал, что дело обойдётся танцами? Думали, конечно – например, наша классная. Как и все, кто собрался в зале, за исключением те, кто вместе с нами участвует в выступлении. Я бы и им не стал говорить, но взмахи, удары, лязг сталкивающихся полос металла – всё это может испугать исполнительниц, сбить их с толку.

Снова поёт Ритуля. Она слегка побледнела – стремительные клинки мелькают совсем рядом – но ничего, держится.

«Сердце леди Хайленда податливей воска,

Если джентльмен в ратных делах знаменит,Если дедовский меч его, поднятый к звездам,О щиты чужестранцев победно звенит,Потрясая зенит!..»

А вот теперь всё по-взрослому: серия сверху, по подставленному клинку, от которых невольно проседаешь, а удары болезненно отдаются в запястье. Подныриваю под взмах палаша, толчок баклером в открывшийся бок – Серёга отлетает, проворачивается на пятке и останавливается, раскручивая перед собой стремительное мулине.

«Меч Мак-Мэда не сломлен никем ни в турнире,Ни средь битв, ни в низине, ни на вольных холмах.Но для леди Хайленда нет желаннее в миреПесен рыцаря в черном, что сводят с ума

Женщин клана Гэллмах…»

Моя очередь, и я рублю сверху, с широкого замаха. Аст закрывается сливом и, одновременно уходя в сторону, отвечает косым, с кистевого проворота, в шею. На долю секунды запаздываю с защитой, и клинок прилетает прямиком по ключице, вернее – по прикрывающему её жгуту пледа.

…А-оу! Больно-то как…

«Мне понятен твой гнев, но поверь мне, как тану,Бог не создал для мира неподатливых бед.Уж тебя ли, герой, я испытывать стану,Как сорвать с плеч врага и башку, и берет,Алан Мак-Мэд?..»

Аст вовремя всё понимает – делает три шага назад, свирепо вращает глазами, раскручивает палаш так, что тот расплывается в сверкающий туманный диск. Нормальный ход – дать партнёру перевести дух и снова включиться в ритм схватки.

«Запоздал твой совет, ибо чаша испита,И жестокий урок мной сопернику дан —Там, где вереск цветёт у речного гранита,Рыцарь в черном лежит, вечным сном обуян.Я не лгу тебе, тан…»

А рука-то обвисла, как бы не перелом ключицы… Но – «шоу маст гоу». Картинно роняю баклер – он с лязгом катится по доскам, пока не падает со сцены – перехватываю правое запястье «а-ля Лиам Нисон»[13] и, пошатываясь, иду на партнёра. Всё, отработанная связка пошла псу под хвост, дальше импровизируем. Спасибо девчонкам, маракасы послушно отбивают ритм, помогая собраться.

«Так зачем ты покинул обители клана,Где вьется вкруг вереска солнечный свет,

Где навек упокоила рваная ранаНенавистного барда, виновника бед?Возвращайся, Мак-Мэд!..»

Это не фехтование, а рубка, яростная, свирепая, в полную силу. И никакого романтического звона – скрещиваясь, палаши глухо дребезжат или отдаются гулким лязгом, когда удар приходится в подставленный баклер. Удар понизу с приседом, по ногам – Аст высоко подпрыгивает, пропуская клинок. Выпрямляюсь и с шагом бью горизонтально, целя в шею – так, чтобы слышен был на замахе свист лезвия…

«Hе видать мне ни пира, ни свадебной пляски,Пенный кубок не пить, не обнять тонкий стан.Брошен плед мой в костёр, и в неистовом лязгеГордых горских клинков клан Гэллмах, гневом пьян,Меня проклял, о тан!..»

Финальный удар Аст неожиданно пропускает – кончик клинка задевает лоб, над правой бровью. И Серёга не подкачал: поднёс левую руку ко лбу, картинно качнулся и с грохотом повалился на доски. А я победно вскидываю руку с палашом, поворачиваюсь к залу и встречаюсь взглядом с Галиной. Она рвётся на сцену, Татьяна Иосифовна деликатно её удерживает – но надолго ли этого хватит?