Компания чужаков

Когда Андреа провожали к машине, она едва шла на подгибающихся ногах, ее мутило, как будто алкоголь и кофе превратились в ее внутренностях в яд. Она заняла среднее кресло за спиной водителя и всю дорогу до Инвалиденштрассе упиралась руками в два соседних сиденья, чтобы не свалиться. Спектакль удался, но вычерпал ее силы до дна.

Снежный Барс остановился у края кровати, всматриваясь в спящую жену. Елена спала на спине, слегка приоткрыв рот, с каждым вдохом и выдохом воздух с легким шуршанием проходил сквозь ее зубы. Барс пытался припомнить какой-нибудь волнующий сексуальный эпизод. Было ли хоть что-то в их совместной жизни? Пустота. Один товарищ по работе рассказывал ему, что они с женой почувствовали момент, когда зачали своего первенца. Повышенная страсть, особенно острое наслаждение той ночи. Шнайдер отнесся к этой повести скептически, физиология есть физиология, и нечего примешивать к ней воображение. У них с женой оба зачатия осуществились без перепадов электрического тока. Но стоило ему припомнить ту комнату в Эштреле, кровать и диван, густую волну черных волос, коричневые соски размером с пенни, и кровь тугой волной ударила и в пах, и в мозг. Да, ту ночь он запомнил, и тогда был зачат его первенец — его сын, о котором он ничего не знал, который и теперь оставался для него меньше чем призраком — абстракцией. Вот что такое самовнушение, сказал он себе. Мы способны поверить во все, во что мы хотим поверить.

Он улегся в постель рядом с Еленой и почувствовал себя предателем по отношению к той. Повернулся спиной к жене. Елена перекатилась на бок, и ее ладонь опустилась на клубок мышц пониже его плеча. Шнайдер мысленно прикинул, что ему предстоит проделать на этой неделе: перевезти двух диссидентов через мост Глейнике, — и ему представилось, как он едет, едет и едет и нет конца дороге.

Глава 38

18 января 1971 года, Восточный Берлин

Шнайдер явился в контору спозаранку. Ему не хотелось проводить утро с домашними. Он позвонил старому приятелю и поинтересовался, куда в свое время перевели Риффа из отдела дезинформации. Выяснилось, что после этого Рифф три года служил в отделе национальной безопасности, охранял Стену и пекся о нерушимости железного занавеса под личным руководством товарища Эриха Хонеккера.

Быстро пролистав почту, Шнайдер нашел ту самую информацию, которую ожидал увидеть. Ее лицо поплыло у него перед глазами. Скверная фотография, но ее хватило, чтобы участился пульс. Шнайдер пролистал отчет службы наружного наблюдения. Все нормально, русские покрывают ее: о поездке на такси от парка Эрнста Тельмана и обратно умышленно сообщают ложь, якобы она тут же вернулась в отель.

В девять утра Шнайдер позвонил Якубовскому, тот поворчал, но согласился встретиться в коридоре двумя этажами выше. Шнайдер поднимался бегом, чтобы предстать перед генералом запыхавшимся, как будто за ним гнались. Перестарался: едва завидев его, Якубовский развернулся и чуть было не удрал в свой кабинет. Шнайдер выровнял дыхание, уже спокойнее подошел к генералу.

— Я же сказал: ничем не могу помочь! — раздраженно приветствовал его русский.

— Это все Рифф.

— И я сказал вам: Рифф не из наших друзей. Можете делать с ним что хотите.

— Но он гонится за мной по пятам. Ему все известно о Штиллере, что тот работал на Запад… Он и ваше имя упоминал.

— И что вы ему ответили?

— Я отрицал ваше участие в деле, — заявил Шнайдер. — Но беда не в этом. Если б все сводилось к этому, я бы сам разобрался… мы могли бы прийти к компромиссу. Но ему всего мало. Он жаждет крови. Он утверждает, будто я — двойной агент по кличке Снежный Барс. Я проверил в архиве все досье и не обнаружил там никаких упоминаний Снежного Барса. Вы обязаны мне помочь. Одно дело взятки — на худой конец тюрьма или исправительный лагерь. Но предательство… Предателей казнят.

Якубовский замер на месте при первом же упоминании Снежного Барса и теперь внимательно смотрел на Шнайдера — не глазами, а, по своему обыкновению, бровями.

— Что Рифф говорил о Снежном Барсе?

— С КГБ у него свои счеты.

— Что именно он сказал, майор?

— Говорит, КГБ никогда не делится информацией. Прокручивают свои операции и даже не…

— Майор Шнайдер! — размеренно заговорил Якубовский, придерживая собеседника за плечо. — Повторите дословно, что Рифф говорил о Снежном Барсе.

— Он говорил… он расспрашивал меня о Снежном Барсе, а когда я сказал, что ничего о таком не знаю, заявил, что он-де так и думал, потому что… Вот что он сказал, дословно: «Потому что вы и есть Снежный Барс, я в этом уверен».

— Успокойтесь, майор, — приказал Якубовский. — Бояться вам нечего. Вы не Снежный Барс. Снежный Барс — это операция КГБ, которая завершится в ближайшие двадцать четыре часа. Об этом вы ни с кем не должны говорить, и уж никак не с Риффом. Когда операция завершится, я лично поговорю с Риффом.