Компания «Гезельшафт»

— К германцам благоволят, потому что они самая богатая и высокопроизводительная колония. И я бы сказал, что неевропейцам вся эта древняя вендетта со времен прошлой войны кажется совершенно бессмысленной. Такой она кажется и мне. Вокруг живут и действуют тысячи немцев, которые командовали карательными отрядами или совершали зверства в концентрационных лагерях. Зачем тратить столько усилий и времени на то, чтобы поймать одного или двух из них, причем выбранных, по всей видимости, случайно?

Что касается Максвела, то это было, пожалуй, все, что он мог сказать. Но одна неожиданно пришедшая в голову мысль встревожила его.

— Могло так случиться, что какие-то экземпляры этого выпуска попали в продажу до того, как цензор посмотрел и выкинул статью?

— Исключено, — сказал Пебб. — Этого не могло случиться.

— Сколько людей из штата газеты могли ее прочитать? Эго очень важно для меня.

— Во-первых, редактор, конечно. Наборщик. Возможно, корректор. Дело в том, что это очень маленькая газета. Весь штат составляют только семь или восемь человек. Ну еще плюс автор статьи.

— Это упоминание о Серро может принести большой вред, — сказал Максвел. — Что вы знаете о «Тарде»? Какой у газеты тираж? Где она распространяется?

— Тираж мизерный, — сказал Пебб. — Три или четыре тысячи, самое большее. Свыше тысячи продается в столице. В политике она придерживается либерального направления. Покупают ее государственные служащие и священники, особенно популярен научный раздел. Это все, что я знаю.

— Может, мне следует поговорить с редактором? — подумал Максвел вслух.

— О чем? О статье, которая не появилась в газете? А откуда, вы им скажете, у вас появилась информация? Что будет со мной?

— Конечно. Что будет с вами! Это вопрос. Вам придется нести ответственность, верно? Но ведь это ваше занятие весьма беспокойное, вы сами знали. Почему же они все-таки приплели туда Серро? Вот что я предлагаю: сожгите этот листок и попытайтесь забыть все это дело. Статья, по-видимому, кого-то задела, иначе цензор так бы не поступил. Забудьте о ней, вот вам мой совет. Просто забудьте.

20

Сезонные дожди, разыгравшись вовсю, мешали Максвелу действовать дальше, и он был вынужден приспосабливаться к тем чрезвычайным условиям жизни, которые возникали в эго время года. Вода лила с неба плотным потоком, отгораживая окружающий пейзаж дымчатой серебристой стеной. Совершенно неожиданно дождь прекращался, и тогда ослепительный и свободный свет разливался на очистившемся небе. Затем следовала сверкающая интермедия, исполняемая радужно тонкой пеленой испарений и каплями влаги, в которых лучи разбивались на разноцветные искры. А в это время на горизонте с фатальной неотвратимостью собирались громадные, набухшие тучи. Теперь, затевая какое-нибудь дело, необходимо было, помимо всего прочего, принимать во внимание еще и погодные условия.

С приходом дождей жизнь в саду Максвела вступила в новую фазу. Бабочки скрывались от глаз под сенью огромных листьев. Появились новые жертвы и новые хищники, приспособленные к повышенной влажности. Болотные птицы с крупными длинными лапами и нелепо маленькими крыльями носились по сочащимся водой газонам, преследуя вертких лягушек.

Этим утром последний ливень был на рассвете, и Максвел, выйдя в сад, спрятался в укрытие, которое 'сам для себя построил, стараясь незаметно сфотографировать своих новых гостей, но его приводили в отчаяние их быстрые мечущиеся движения. Рано утром к нему подходил садовник и показал маленькую обезьянку, пытавшуюся перелезть через электрифицированную ограду, где ее убило током, и она упала в сад Максвела. Он никогда раньше не видел таких обезьянок; казалось, что это маленькое человеческое создание совершенного сложения, прекрасно приспособленное для жизни на деревьях. «Редкостный экземпляр, — предположил Максвел. — Единственный выживший представитель местного вида, обреченный на вымирание все расширяющимся городским строительством». Ее маленькое сморщенное удивленное личико было опушено мягчайшим и чистейшим белым мехом. Максвел сменил объектив и сфотографировал ее. Этот случай омрачил все его утро.

Первую половину дня Максвел решил поработать дома. Рядом с его конторой заканчивали сносить здание, и оглушительный стук отбойных молотков мешал сосредоточиться. Поэтому после утреннего кофе он уселся за свои бумаги.

Около одиннадцати позвонил привратник.

— Мистер Максвел, вас хочет видеть какой-то мистер Бенсон.

— Мистер Бенсон? У меня ничего не назначено с мистером Бенсоном. Узнайте, что он хочет.

— Что-то связанное с аэрофотосъемкой, мистер Максвел. Насчет фотографирования вашего участка с воздуха.

— Скажите ему, что я занят, — сказал Максвел. — Хотя подождите… Хорошо, пропустите его.

Немного спустя раздался дверной звонок. Вошел Бенсон. Это оказался молодой человек, рано полысевший, что удлиняло его лоб, а это порой обманчиво свидетельствует о повышенных интеллектуальных способностях.