Компьютерное подполье. Истории о хакинге, безумии и одержимости

Когда, наконец, полиция собралась уходить, один из копов дал Anthrax’y визитку с номером телефона АФП.

– Позвони нам, когда будешь готов к интервью, – сказал он.

– Конечно, – ответил Anthrax, закрывая дверь.

:)

Anthrax продолжал динамить полицию. Всякий раз, как они звонили ему и настаивали на интервью, он говорил, что занят. Но когда они начали звонить его маме, он оказался в затруднении. Они одновременно угрожали ей и успокаивали ее, но разговаривали с ней вежливо, даже виновато.

– Как бы скверно это ни звучало, – сказал один из них, – нам, видимо, придется обвинить вас во всех этих безобразиях Anthrax’a, в хакинге, фрикинге и прочем, если он не согласится сотрудничать с нами. Мы знаем, что это звучит смешно, но у нас есть полномочия так поступить. На самом деле, закон просто велит нам это сделать, потому что телефон зарегистрирован на ваше имя.

За этим следовало избитое «в интересах вашего сына помочь нам», произнесенное вкрадчиво и убедительно.

Anthrax недоумевал, почему никто не упоминает о том, чтобы обвинить его отца. Главный номер домашнего телефона был зарегистрирован на него. С этой линии тоже совершались нелегальные звонки.

Мать Anthrax’a беспокоилась. Она попросила сына оказать помощь полиции. Anthrax знал, что он должен защитить свою мать, и согласился на разговор с полицейскими после окончания сессии. Он пошел на это лишь потому, что они угрожали его матери. Он был уверен, что если они потащат его мать в суд, ее здоровье может резко ухудшиться и привести к скорой смерти.

Отец Anthrax’a заехал за ним в университет в прекрасный ноябрьский денек и повез его в Мельбурн. Мать настояла, чтобы он присутствовал на допросе сына, потому что он знал все о законах и полиции. Anthrax не возражал против его присутствия: он полагал, что свидетель сможет оградить его от полицейского произвола.

По дороге в город Anthrax говорил о том, как он намерен вести себя на допросе. В АФП ему сообщили, что они собираются поговорить с ним о его фрикерских подвигах, а не о хакинге. Это была хорошая новость. Он ехал на допрос, понимая, что они будут обсуждать его «свежие дела» – фрикинг.

У него было два варианта поведения на допросе. Он мог отвечать начистоту и признаться во всем, как советовал его адвокат. Либо заявить, что готов сотрудничать, и запудрить федералам мозги, как подсказывали ему инстинкты.

Его отец запротестовал против второго варианта:

– Ты должен до конца сотрудничать с ними. Они поймут, если ты солжешь. Их учат распознавать ложь. Скажи им все, и они помогут тебе.

Короче, сплошной закон и порядок.

– Да кто они такие, по-твоему? Козлы, – Anthrax смотрел в сторону. Ему становилось дурно от мыслей о том, что полиция может так доставать людей, например его мать.

– Не называй их козлами, – рявкнул отец. – Они офицеры полиции. Если ты попадешь в беду, они будут первыми, кого ты позовешь на помощь.

– О, да. Интересно, в какую беду я должен попасть, что только АФП сможет мне помочь? – отозвался Anthrax.

Anthrax препирался с отцом всю дорогу, так что на допросе тот ни разу не раскрыл рта. Он, конечно же, приехал сюда не для того, чтобы лично поддержать сына. Они просто поддерживали отношения, не больше. Когда отец начал работать в том же городе, где Anthrax жил и учился, его мать попыталась помирить их. Она уговорила мужа приглашать Anthrax’a на ужин раз в неделю, чтобы смягчить обстановку. Углубить отношения. Они ужинали вместе несколько раз, и Anthrax выслушивал отцовские нотации. Признай, что ты неправ. Сотрудничай с полицией. Разберись в своей жизни. Наведи в ней порядок. Повзрослей. Будь ответственным. Не будь таким никчемным. Не будь таким глупым.

Все эти речи были слегка лицемерными, думал Anthrax, если учесть ту выгоду, которую получил папаша от хакерских умений сынка. Когда он узнавал, что Anthrax входил в большую новостную базу данных, он просил его найти все статьи со словом «тюрьма». Затем следовало слово «наказание». Эти поиски стоили целое состояние, возможно, тысячи долларов. Но отец не заплатил ни цента. И тогда он не утруждал себя нотациями о вреде хакинга.

Когда они приехали в управление АФП, Anthrax демонстративно залез с ногами на кожаный диван в вестибюле и открыл банку колы, которую принес с собой. Отец был недоволен.

– Убери ноги с дивана. Зачем ты принес эту банку? Это непрофессионально.

– Слушай, я пришел сюда не на работу наниматься, – огрызнулся Anthrax.

Рыжеволосый констебль Эндрю Секстон [Andrew Sexton], щеголявший двумя серьгами в ушах, подошел к Anthrax и его отцу и повел их наверх выпить по чашке кофе. Секстон сказал, что детектив сержант Кен Дэй, глава отдела по борьбе с компьютерными преступлениями, задерживается на важной встрече, так что придется немного подождать.

Секстон и отец Anthrax’a обнаружили, что у них во многом общие взгляды на вопросы охраны общественного порядка. Они обсуждали проблемы, связанные с реабилитацией и наказанием заключенных. Смеялись. Говорили о «юном Anthrax’e». Юный Anthrax то. Юный Anthrax се.