Комплекс Росомахи

– Анатолий Валентинович, я только что разговаривал со своим замом,

Лушиным. Он мне сказал, что что-то видел. Я не уверен точно, но он, кажется,

знает, кто похитил прибор. Он как-то невразумительно говорил, я понял только, что

этого человека он сильно боится. Может быть, вы с ним поговорите сами? А то еще

в милицию, то есть в полицию пойдет, к чему нам этот шум?

Шведов, бросив трубку, метнулся к двери.

Он быстрыми шагами пересек цех и прошел в отдел комплектации. Ни в

самом отделе, ни на складе готовой продукции он Лушина не обнаружил. Все

говорили, как всегда: где-то здесь, только что был, посмотрите на сборке…

Забежал в клетушку к Водорезову. Тот был на месте и заваривал чай в толстой

керамической кружке с надписью «Тула – город-герой». На вопрос Шведова, где же

можно найти его заместителя, тот растерянно пожал плечами, но выразил

готовность помочь в поисках.

– Только, Анатолий Валентинович, вы уж, пожалуйста, как-то так с ним

поговорите, чтобы он не понял, откуда вы про все это знаете, а то мне неловко

будет, – вдруг спохватился Водорезов, когда они шли по длинному коридору

подсобной части.

Шведов посмотрел на него, как на идиота, и пробормотал, высказавшись в

том смысле, что такая фигня Водорезова должна волновать в последнюю очередь.

Водорезов согласно покивал.

Обнаружили они Лушина Игната Сергеевича за стеллажами на складе

расходных материалов. Под раскуроченным светильником дневного света рядом с

опрокинутой стремянкой, неестественно вывернув руку с выскользнувшей из нее

старенькой отверткой, Лушин лежал на полу и не подавал признаков жизни.

Случай с Лушиным персонал не потряс, но осадок оставил тягостный. Сам

виноват, пожилой, а технику безопасности задвинул. Разве можно было лезть

менять дроссель в светильнике, когда не отключено электричество в

распределительном щитке? Вот же он, на стене у входа. А отвертка оказалась со

сколотой пластмассой на рукоятке. Такие дела.

Полиция прибыла довольно быстро, посмотрели, опросили, потом тело

увезли. Были спокойны и безмятежны. Несчастный случай не их головная боль, а

ответственного за технику безопасности на данном конкретном предприятии.

Мало было Шведову пропажи прибора, теперь еще и это. А если покойный и

впрямь что-то знал? Обидно. Ну и Лушина жалко, конечно.

Потом они с Берзиным немножко попытали Водорезова на предмет того, что,

может, Аркадий Яковлевич еще что-нибудь вспомнит из сказанного покойным

замом, но ничего нового тот им поведать не смог и тоже из-за этого расстроился.

Сумасшедший рабочий день подходил к концу.

Шквальную череду последних событий, сотрясших «Микротрон», Алина

восприняла с философской невозмутимостью, опираясь на простой постулат –

делай, что должен. Она была уверена, что все, от нее зависящее, она исполняет и

притом хорошо, а выше головы не прыгнешь, поэтому незачем совершать

суетливые и бестолковые движения. А демонстрировать публике свою

корпоративную преданность, перемещаясь по коридору с гримасой горькой

озабоченности, или восклицать, ужасаться и строить версии на брифингах в

курилке ей казалось несолидным и пошлым.

Одно хорошо – от чепуховых своих переживаний отвлеклась. Вообще, это не

дело –повсюду таскать за собой мобильник и через каждую минуту проверять

список пропущенных звонков.

«Пора успокаиваться, хватит уже, – думала она после очередной дутой

проверки. – Надо выбросить из головы этого человека, он не позвонит. Разве ты

сама позвонила бы, будь на его месте? Да и человек данный конкретный так себе,

дрянь. Дрянь, а не человек».

Вчера она разговаривала с Риткой Радовой. Ритка сказала, что мать никак

не отойдет, боится, что за неимением других кандидатов в убийстве дяди Саши

обвинят ее, Ритку. А тут еще бывшая дяди Сашина супружница объявилась, хочет

судиться за квартиру и за шесть соток по Егорьевскому шоссе с бытовкой на них.

Какая зараза, давно уже от мужика ушла, а как разнюхала, что он умер, и права

качает. А в квартире, на минуточку, не прописана, да и бытовка к ней отношения не

имеет.

Алине стало досадно. Она же так ничем Ритке не помогла.

В прошлое воскресенье она не смогла заставить себя поехать на Блошиный,

хотя заранее договорилась об этом с тетей Тамарой. После субботней прогулки с

байкером Джорджи на душе было тошно, и Алина почти весь день тупо

провалялась на диване, переключая каналы телепередач. Она с трудом заставила

себя съездить в «Экко», чтобы купить такие же точно ботиночки, которые ей дала

поносить отзывчивая бабушка Степана. Новые Алина вернула Евгении

Михайловне, а те, в которых поражала воображение байкеров, решила оставить

себе. Блин, на память.

Однако так растечься лужицей – это себя не уважать. Решено. Завтра же

будет совершен демарш с целью выйти на след загадочного фигуранта по имени

Додик. Или это прозвище?

А интересно, воспользуется их идеей солдафон Берзин или нет? Идея

неплохая, вполне жизнеспособная, только вот воплощать ее нужно в срочном

порядке, жаль, несчастный случай помешал. Кажется про Лушина Алине кто-то

недавно говорил. Да, действительно, Катерина историю рассказывала, связанную

с некачественной пищей. Не везло мужику в последнее время.