Комплекс Синей Бороды

– Как только смог – вытащил! И вообще, Лолочка, не шуми! Все еще не кончилось, и нас не должны заметить, иначе это может очень плохо кончиться!

Голос Маркиза при этом прозвучал ласково и заботливо, и Лола сразу же успокоилась. Она почувствовала то, чего ей так не хватало последнее время – надежное мужское плечо, плечо, на которое можно опереться… а чуть ниже – жилетку, в которую можно будет выплакаться… чуть позже, когда все действительно закончится!

Пока же она прильнула к щелке, через которую можно было разглядеть то, что происходило на чердаке.

А происходило там вот что.

Чернобородый тип выбрался из-за балки, отряхнулся от слежавшейся многолетней пыли и удовлетворенно проговорил:

– Готов!

К нему подбежало еще трое парней в черном.

– Трупы убрать, – коротко распорядился бородач, – на чердаке навести порядок. Чтобы все было как обычно. Оба ножа на всякий случай возьмем с собой.

Его подручные моментально принялись за работу, и через несколько минут ничто не напоминало о разыгравшейся на чердаке трагедии. Трупы куда-то унесли в черных пластиковых мешках. Последним с чердака ушел бородач, аккуратно неся два полиэтиленовых пакета с ножами – с тем, который унес жизни трех человек, и с его родным братом-близнецом, который должен был превратиться в вещественное доказательство убийства, для чего покойный Борис сумел поместить на него отпечатки пальцев Вадима Федорчука и кровь нужной группы.

Выждав несколько минут и убедившись, что на чердаке никого нет, Маркиз осторожно приоткрыл дверцу и выбрался из чулана, поддерживая Лолу под локоть.

– Осторожно, девочка, – приговаривал он, помогая ей перебраться через наваленные на полу доски, – не споткнись!

Это было удивительно и приятно.

Проходя мимо того места, где совсем недавно кипели страсти и лилась кровь, Маркиз на секунду задержался и произнес с невольным уважением:

– Надо же, как они быстро прибрались! Действительно не осталось никаких следов… если исчезнет спрос на бандитов, эти ребята могут неплохо зарабатывать уборкой производственных помещений! О, а это что такое?

В углу, под скатом крыши, что-то блеснуло.

Маркиз наклонился и поднял мобильный телефон – тот самый, по которому разговаривал со своим шефом чернобородый наемник.

– О как! – с радостным удивлением проговорил Маркиз. – Это он во время потасовки выронил. .. вот удача так удача! Пойдем отсюда скорее, пока наш бородатый друг не спохватился!

***

В квартире значительно поубавилось народу. Все друзья и знакомые Анны разошлись, Милку еще час назад увез совершенно обалдевший встрепанный муж. Очевидно, его доконали близнецы, дружный рев которых раздавался из машины. Удалился и кое-кто из родни. Остались только самые крепкие. Дородная старуха в серой кофте неторопливо пила чай за разоренным столом, старик, руководивший сборищем, мирно дремал в кресле.

– Ты кто? – спросила старуха Маркиза, глядя из-под очков. – Ты Шурочкин сын?

– Ага, – сказал он радостно, – здрассти, бабушка!

– Какая я тебе бабушка, – нахмурилась она, – я тебе тетя! На Шуру ты не похож!

На кухне две тетки мыли посуду и пели слаженными голосами:

Вот ктой-то с горочки спустился,

Наверно милый мой идее-от!…

Третья, та самая дочка похожая на белую крыску, вытирала посуду и пыталась подпевать, немилосердно фальшивя. Из спальни, потягиваясь, вышел дядя Костя. Он прокрался на кухню, ущипнул одну из теток, та радостно взвизгнула, тогда он обнял обеих и стал уговаривать их еще выпить.

– Господи, – с тоской сказала Лола, – ну что они творят? Поминки все-таки, человек умер.

– Часто ли они видятся? – Леня философски пожал плечами. – Сама знаешь, всю родню редко кто на праздники собирает. А тут такой случай – из разных городов на поминки собрались. Ну и радуются встрече, соскучились…

– Противно все… – Лолу передернуло. – Зачем мы снова сюда пришли? Я домой хочу!

– Вот что, дорогая моя, – Маркиз посмотрел на нее очень внимательно, – забудь свои капризы. Ты мне нужна!

– Для чего? – холодно спросила Лола.

– Для дела, – так же холодно ответил Леня, – и хватит препираться, время дорого. Значит, сейчас идешь на кухню, выманиваешь всех оттуда и держишь в комнате как можно дольше. Что хочешь делай, хоть стриптиз устраивай, но чтоб ни одна собака в кухню не проскочила! Вот, возьми специнвентарь, – он протянул Лоле металлическую фляжку, в которой тяжело плескался коньяк.

Лола низко опустила голову, чтобы это чудовище в образе ее компаньона не заметило блестевших в глазах слез. Все-таки Ленька – отвратительный тип! Только что прижимал к груди и волновался, жива ли она, и тут же, не моргнув глазом, посылает на задание. И глаза такие равнодушные!