Комсомолец. Осназовец. Коммандос

Поглядывая в окно – парни направились к моей машине, видимо заинтересовавшись щенком, – я спросил:

– Вы не подскажете, почему он снят с командования судном? Знаете что-нибудь об этом?

– Об этом все знают, – хмыкнула та, но рассказать не успела. Остановив ее, я вышел на крыльцо и, свистнув, махнул рукой, мол, не подходите к машине. Парни мне не нравились.

– Что надо? – спросил один из них развязным тоном.

Быстро спустившись, я направился к машине, велев на ходу:

– Валите от машины.

– И че? – спросит тот же и, достав шило, воткнул его в переднее колесо.

– Ах ты, тварь! – подскочив, я в прыжке нанес ему удар ногой в голову, пяток его дружков попытались было вмешаться, но улеглись рядом, лишь один, тот, что быстро бегал, уносился от меня семимильными шагами.

Выдернув из колеса шило, я перевернул говнюка на живот и как швейной машинкой истыкал ему все ягодицы, нанеся порядка тридцати ударов, доставая до костей. После этого стер отпечатки пальцев и вложил шило в руку одного из его приятелей. Посмотрев на медленно спускающуюся шину, открыл машину и выпустил Смелого. Тот обнюхал подранков и вместе со мной направился обратно к доходному дому.

– Хорошо деретесь, – одобрительно сказала местный домуправ, когда я вошел в холл. – Эти малолетки уже всем надоели, заняться-то нечем.

– Так что там с капитаном Тимонсом?

– Другое судно он таранил. Специально это сделал.

– О как! – удивился я и, слегка склонив голову, сказал: – Жажду подробностей.

– Подробностей? – хмыкнула женщина. – Я вам могу с ходу перечислить двадцать разных версий, а что в действительности случилось, лучше у него спросить.

– Я понял, спасибо.

Капитан, да еще вроде как русский, меня, естественно, заинтересовал, поэтому я решил встретиться с ним лично. Вернувшись к машине, я попинал разлегшихся малолеток, хотя самому младшему было лет четырнадцать, чтобы они мне не мешали, поменял колесо и поехал в сторону бара. Он, кстати, тут действительно недалеко оказался, за углом. Пока я менял колесо, мелочь проснулась и уползла, забрав с собой тех, кто еще не пришел в себя, включая главаря с поломанной челюстью и с дырками в жопе, так что я особо не боялся, что вернутся, еще в себя прийти надо.

Заперев машину, я прошел в полупустой зал бара и заинтересованно осмотрелся. Под внешность капитана подходил только один, тот, что довольно ловко управляясь шваброй, мыл пол у столиков. Подойдя к нему, я спросил:

– Вы Тимонс?

– Тимонин, мать вашу. Когда же вы, уроды, мою фамилию коверкать перестанете? – посмотрев на потолок, по-русски простонал мужчина, после чего посмотрел на меня.

– Как мне назвали вашу фамилию, так и обратился к вам, – ответил я ему на том же языке. – Судя по всему, и в документах у вас те же данные, отчего тогда столько возмущения? На публику играете? Так тут, кроме пары замухрышек и бармена, никого нет.

– Русский? – изумился тот.

– Украинец, но фактически это одно и то же. Разрешите представиться, Алекс Кортес, гражданин Канады.

– Тимонин Игорь Николаевич, здесь более известен как Ричард Тимонс.

– Присядем?

– Да, конечно, – согласился тот, и мы присели за один из столиков. Смелый устроился у моей ноги, вызвав неодобрительный взгляд бармена.

– Мне нужен капитан судна, я подбираю себе людей. Вы один из тех, кого мне предложили в качестве капитана, однако у меня есть несколько вопросов. Что там было с тараном?

На несколько секунд Тимонин задумался, после чего вздохнул и, видимо не в первый раз, начал пояснять:

– Американец с пьяной командой шел полным ходом на морской трамвайчик с экскурсией. Там были дети, мне оставалось или подставить свой борт, или самому идти на таран. Выбрал второе.

– Что с трамвайчиком?

– В паре метров от его борта прошли. Капитан мне потом ящик коньяка выставил. Но с командования меня сняли, ладно хоть судом было признано, что другого выхода в тот момент у меня не было, оставили капитанскую лицензию. Только вот сделали так, что меня теперь не берут ни в одну компанию, те капитаны, что не берегут груз хозяев, не котируются.

– А где это было?

– В порту Нью-Йорка.

– Вот как, – задумчиво покачал я головой. – Тип «Либерти» знаете?

– Визуально, водить не доводилось.

– Вы из бывших? – прямо спросил я.

– Что, простите? – не понял капитан.

– Вы из военно-морского флота Российской империи, не так ли? Офицером были?

– Капитан второго ранга Тимонин Игорь Николаевич, ранее командир эсминца «Дозорный». Потерял корабль во время матросского бунта в Крон штадте.

– И живы?

– Я пользовался большим уважением у нижних чинов, отпустили, как и часть моих офицеров. Участвовал в подавлении бунтов, но когда все рухнуло, успел с сыном и женой взойти на один из последних пароходов. Часть офицеров ушли со мной.

Несколько секунд я смотрел прямо в глаза Тимонина, тот не отводил честный и открытый взгляд. Это был крепкий мужчина лет сорока пяти, с обветренным лицом, с легкой сединой на висках, с руками, показывающими, что тяжелой работы он не боится. В общем, настоящий морской волк. Нравился он мне как капитан и как человек.