Кому нужна ревизия истории?

Воинович, как и мы, полагает, что наиболее спорным является утверждение Кларка, будто милитаристы в Париже и Петербурге имели гораздо больше рычагов воздействия на собственные правительства, чем их коллеги в Берлине (с. 333). В предвоенной Германии якобы «приоритет гражданских властей над военными остался нетронутым» (с. 334)

[471]. Если это так, задает вопрос сербский коллега, почему во время протокольных торжественных мероприятий германский премьер Бетман-Гольвег, имевший звание майора запаса, всегда следовал не только позади генералов, но и полковников. Жаль, что для прояснения данного вопроса не получится пригласить в качестве свидетеля графа Берхтольда, риторически вопрошавшего: «Кто правит в Берлине – Мольтке или Бетман-Гольвег?». Почему, не перестает допытываться Воинович, если имел место гражданский приоритет, 8 декабря 1912 г. на важнейшем заседании военного совета не присутствовал ни один штатский государственный деятель? Впрочем, Кларка не так просто поставить в тупик подобными вопросами. В его распоряжении ответ, который позволяет ему неотступно следовать избранной линии: агрессивность германской дипломатии – реакция на еще более агрессивную политику Франции и России (С. 326).

[472]

Однако не только козни Парижа и Петербурга влияли, по мнению Кларка, на политику Берлина. Не оставалась в стороне и Великобритания, игнорировавшая базовые интересы Германии, что и стало причиной взаимной враждебности двух государств. Соответственно, Эдвард Грей представлен в книге ярым германофобом, что, по словам Воиновича, стало возможным благодаря тенденциозному подбору фактов и документов со стороны автора[473]

. В итоге, если резюмировать, Антанта и есть та «черная овца» Европы, которая по недомыслию не оставила Германии выбора.