Кому отдать концы

Катя должна была прыгнуть с парашютом. Она стояла перед распахнутой дверцей самолёта, и в лицо ей бил сильный упругий ветер. Она ясно чувствовала, что не сможет парить в воздухе, как птица, а пойдет камнем вниз к смертельной земле. Надо только сделать шаг, только шаг… Гибельный страх сковал ей руки и ноги, она боялась двинуться, но кто-то настойчиво требовал, чтобы она прыгнула в бездну… Ужас неминуемой смерти охватил ее душу, она задохнулась и поняла, что еще миг – и она умрет…

– Бочарова, Бочарова! – слышала Катя чей-то зов и попыталась открыть глаза.

Сначала она ничего не увидела, только мутную завесу, потом пелена рассеялась, и Катя разглядела белый потолок. Секунду Катя смотрела на него, потом перевела взгляд на женщину в голубом медицинском халате.

– Бочарова, как вы себя чувствуете? – услышала она. – Вы меня видите?

Катя разжала спёкшиеся губы:

– Да. – Сердце от пережитого ужаса было готово выскочить у нее из груди.

Женщина обрадовалась:

– Вот и славно! Сейчас я вам капельницу заменю, – и она поставила новую бутылочку с лекарством.

Катя обвела взглядом больничную палату, в которой были две койки. На одной лежала она, а другая была пуста.

– Скажите, а я долго находилась без сознания? – спросила она у медсестры.

– Почти сутки, – ответила та.

– А… Скажите, а мужчина, с которым меня привезли, он жив?

– Благов? Да, жив. Он в мужском отделении. Состояние средней тяжести. Здоровый мужик, всё с ним будет в порядке.

Катя попыталась приподняться.

Медсестра встревожилась:

– Лежите, лежите! Вам нельзя много двигаться.

Катя покорно опустилась на подушку и закрыла глаза.

– Устала… – прошептала она.

Медсестра направилась к двери.

– Отдыхайте, – сказала она и прикрыла за собой дверь в палату.

* * *

Катя проснулась, когда за окном стемнело, а в палате уже горел свет. Она проспала тот момент, когда заботливая медсестра сняла капельницу. На тумбочке сиротливо стояла тарелка с остывшими макаронами и холодной котлетой. В кружке был чай, а на кружке лежали два ломтика белого хлеба – это был больничный ужин.

Катя села и спустила ноги с кровати. Голова у нее кружилась и ее слегка подташнивало. «Наверняка сотрясение мозга, – подумала она и тяжело вздохнула. – Вот только этого мне и не хватало для полного счастья».

Она попыталась встать, ухватившись за спинку кровати. Это ей удалось. Она двинулась дальше, держась за стенку, к туалету, который находился при палате.

В зеркале она увидела иссиня-бледную женщину с проваленными глазами, растрёпанную и в съехавшей с плеч безразмерной больничной ночнушке.

– Мама дорогая… – охнула Катя, пытаясь пригладить мокрой ладонью всклокоченные волосы. Расчески у нее, конечно, не было, как и халата.

Не долго думая, Катя взяла со спинки кровати больничное покрывало, набросила его на плечи и осторожно выглянула в коридор.

Коридор был пуст. Больные разошлись по палатам. Дежурная медсестра куда-то отлучилась со своего рабочего места, телефон на ее столе надрывался, но некому было взять трубку.

Больничный линолеум холодил босые Катины ноги. Тапочек у нее тоже не было. Она вышла в коридор и осторожно приблизилась к посту дежурной медсестры. Телефон перестал трезвонить. Катя увидела журнал регистрации и быстро перелистала его, надеясь найти фамилию Благов.

Так, есть! Благов Константин Игоревич, шестая палата.

Катя двинулась по коридору, рискуя каждую минуту быть настигнутой и водворенной на свою законную койку. Она, словно тень, миновала ординаторскую с открытой дверью. В комнате медсестры и дежурный врач ужинали. Катю они не заметили, и она почти бегом оказалась около палаты номер шесть.

Она прислушалась. За дверью слышался мужской голос. Катя поскреблась в дверь, повернула ручку двери и оказалась точно в такой же палате, как и у нее, только кровать там была одна.

Благов сидел на койке и с кем-то очень горячо разговаривал по телефону. «Да, – говорил он и при этом размахивал рукой, – приеду – разберусь! Мало ему не покажется!..» Заметив Катю, он улыбкой пригласил ее войти.

Катя вошла в палату, села на стул, который стоял около небольшого стола, поджала под себя босые ноги, и стала ждать окончания разговора.

Благов отложил телефон и улыбнулся:

– Привет, спасительница! Вы в этом одеянии очаровательны.

Катя поплотнее запахнулась:

– Привет. Это в каком смысле «спасительница»? За комплимент спасибо, но, сами понимаете, я в больницу не из дома попала. Что нашла, то и накинула на себя.

Благов хмыкнул.

– Да ладно вам. Я пошутил. А вот насчет того, что вы мне жизнь спасли – это чистая правда. Сгорел бы я заживо, и ветер мой прах развеял.

Катя зябко поёжилась от его слов.

– Так что это было? Теракт?

Благов дотронулся до плотной повязки на голове.

– Да. Персональный.

– Это как?

– Хотели взорвать мою машину. И взорвали. Только меня в ней не было, я же решил отвезти вас домой на вашей машине. Неувязочка… у них вышла.

– У кого «у них»?

– Если бы я только знал!

– Вы уверены?

– На сто процентов. И даже больше. Это было покушение.

– Господи помилуй! – Катя не на шутку перепугалась. – И что теперь делать?