Конан Дойл

Далее захолустный Дойл и столичный Чуковский прогулялись по Бейкер-стрит, где «извозчики, чистильщики сапог, репортеры, уличные торговцы, мальчишки-газетчики, школьники то и дело узнавали его (Дойла. – М. Ч.)

и приветствовали фамильярным кивком головы». Они сфотографировались вместе – снимок потом у Чуковского кто-то украл. По словам Корнея Ивановича, беседовали они с Дойлом исключительно о его книгах: Чуковский рассказал коллеге, как русские детишки любят Холмса, а Дойл пожаловался, как ему надоело, что все считают его автором Холмса; Чуковский похвалил Челленджера, чему Дойл был рад. «В то время он был в трауре. Незадолго до этого он получил извещение, что на войне убит его единственный сын. Это горе придавило его, но он всячески старался бодриться». Все это (кроме самого факта совместной прогулки по Лондону), разумеется, сплошная выдумка. Чуковский был на такие выдумки мастер.

В марте 1916-го Россия провела Нарочскую операцию, которая заставила германские войска временно ослабить атаки на Верден; в мае состоялся знаменитый Брусиловский прорыв; командование Центральных держав вынуждено было перебросить на русский фронт дивизии из Франции и Италии. Воспользовавшись этим, англо-французские войска 1 июля начали грандиозное наступление на реках Сомме и Шельде (север Франции и юг Бельгии). Во время боев на Сомме был ранен и попал в плен Вилли Лоудер-Симмонс, последний брат Лили.

Вилли написал домой письмо, которое немецкая цензура пропустила, потому что в нем просто описывалась ферма, на которой он с другими пленными работал; но Дойл вычитал из этого письма ряд сведений о положении военнопленных в Германии, которые были не известны ранее: «Мне представлялось, что если человек проявил подобную изобретательность, то готов найти нечто подобное и в письме из дома». Доктор взял одну из своих книг (к сожалению, неизвестно, какую именно) и просидел несколько вечеров, накалывая булавкой буквы (он начал с третьей главы, так как предполагал, что цензор проверит начало книги и на том успокоится), пока не сообщил все военные новости. Книгу он отправил Вилли вместе с безобидным письмом, в котором, в частности, было сказано, что третья глава – самая интересная, а начало можно пропустить. Увы, ничего не понял не только цензор, но и Вилли; однако в конце концов среди пленных британцев нашелся умный человек по фамилии Кеппель, который шифр разгадал и в письме своему отцу попросил передать привет Конан Дойлу и попросить у него новых интересных книг. С этого момента доктор ежемесячно отправлял Вилли свои книги с зашифрованными бюллетенями, которые составлял «с таким оптимизмом, с каким позволяла истина, или, пожалуй, чуть-чуть оптимистичнее». (К сожалению, скрывать от Вилли смерть сестры долго не получилось.) Переписка велась больше двух лет – и ее так и не разоблачили.

Первые небольшие отрывки из «Британской кампании во Франции и Фландрии» (изрядно порезанные цензурой) начали печататься в «Стрэнде» с апреля 1916 года. А в мае Дойлу впервые удалось попасть на фронт. Этим он был обязан не своему правительству, а – итальянскому.

Италия на момент начала войны формально входила в состав Тройственного союза; в августе 1914-го она объявила о своем нейтралитете, но настороженное отношение у англичан осталось. Затем Антанте удалось (пообещав немецкие колонии) привлечь бывшего противника на свою сторону; летом 1915-го Италия объявила войну Австрии, год спустя – Германии. Итальянская армия начала военные действия против австрийцев на реках Тренто и Изонцо, пытаясь выйти к Триесту, но все ее наступления окончились провалом. В мае 1916-го австро-венгерские войска в районе Трентино нанесли ответный удар; итальянская армия начала отступать на юг. Италия запросила от своих союзников (прежде всего от России) срочной помощи. В Англии – да и не только в Англии – подавляющее большинство людей к итальянцам относились плохо: и ненадежный союзник, и бесполезный, и вообще итальянцы очень плохие солдаты, раз не могут справиться с австрийцами, которые тоже плохие солдаты и стрелять-то толком не умеют.

Нужно было как-то менять это отношение. Итальянское министерство иностранных дел обратилось к английскому с предложением направить на фронт независимого наблюдателя – журналиста, который должен будет увидеть своими глазами итальянскую армию и написать о своих впечатлениях (положительных, разумеется). Деликатную миссию поручили Конан Дойлу.