Конан и Посланник мрака

— Оливерро никто не собирается убивать,— отмахнулся герцог.— Его изрядно попинают, поставят несмываемое пятно на имени самого принца, а через него — на королеву. Вывод очевиден? Над королевским родом Зингары будут смеяться до скончания века. Тараск весьма тонко отомстил нашей зингарской подружке.

— Утихомирьтесь же, месьоры! — Чабела раздраженно притопнула каблучком атласной туфельки. — Уважайте мой титул! Если барон и баронесса Лорето почитают себя оскорбленными, они получат требуемое возмещение. Однако по законам поединков в дуэли не может участвовать человек, носящий королевское звание. Господа гвардейцы, освободите моего мужа!

Немедийцы неохотно отошли в сторону. Чабела решительно продолжала:

— Вместо принца-консорта Оливерро может выступить любой дворянин как из подданных Зингары, так и обитателей других стран. Я предлагаю благородным месьорам постоять за честь моего государства, ибо, на мой взгляд, произошла невероятная ошибка!

Зингарка глянула на своего мужа так, что я сразу понял: Чабела ни единого мгновения не верила в истинность спектакля с «изнасилованием», ибо не могла представить своего благоверного в роли похитителя чести матери двоих детей, баронессы и жены советника.

Настолько тихий и безобидный человек, как Оливерро, может, самое большее, невинно флиртовать с фрейлинами и украдкой щипать служанок за задницы.

— Сделать, что ли, красивый жест? — ни к кому не обращаясь, вопросил герцог Просперо и шагнул вперед, вытягивая меч из ножен.

Мысленно я посочувствовал господину барону — Просперо отличный мечник и, как мне тотчас насплетничал Хальк, частенько побивал даже Конана в потешных поединках.

Так что за исход сражения можно не волноваться…

Чабела красивый жест заметила, благосклонно кивнула герцогу, но в этот момент за оружием потянулись все находившиеся в зале зингарцы, а наш пуантенец получил словесную оплеуху от звероподобного барона Лорето:

— Аквилония, теперь, как видно, стала провинцией Зингары? И король ваш, как всем известно, симпатизирует Ее величеству. В весьма известных смыслах.

Просперо налился багровой краской, но все-таки сдержался, бесстрастно ответив:

— Сударь, только что вы оскорбили не только монархиню и женщину, но и моего короля. Если его высочество принц выберет не меня, я вызываю вас на следующий поединок, буде вы останетесь живы.

Чабела послала Пуантенскому Леопарду благодарный взгляд, и тут откуда-то возник старый приятель Конана, Аластор из Шадизара.

Странноватый он человек, этот заморийский протектор. На первый, поверхностный взгляд — нечто среднее между расчетливым торгашом и дамским угодником, на второй в Аласторе ощущается явственное присутствие некоего потаенного магического сияния. Такого, какой испускают могущественные талисманы или люди, от рождения имеющие талант к волшебству, вроде провидцев или знахарок. Но раз уж Конан ему доверяет…

— Надеюсь, никто не скажет, что я бегаю за королевами? — чуть вызывающе осведомился замориец, неторопливо извлекая из ножен необычный клинок — длинный, тонкий, больше подходящий для колющих, чем для рубящих ударов. — Отлично, значит, все присутствующие согласны с тем, что ваш покорный слуга — человек незаинтересованный. Просто я очень не люблю, когда неумело врут.

Аластор метнул презрительный взгляд растрепанной баронессе. Сбросил темно-фиолетовый колет, под которым скрывалась ослепительно белоснежная кружевная рубашка. Отсалютовал мечом барону Лорето, поклонился, коротко бросив:

— Я, Аластор Кайлиени, буду защищать честь короны Зингары. Обороняйтесь, сударь.

Чабела снова лучезарно улыбнулась, собравшиеся в зале дворяне расступились, образуя широкий круг…

Первый обмен выпадами произошел настолько стремительно, что я даже не успел заметить, когда и как взметнулись клинки.

Признаться, я не очень люблю грубую силу, я же волшебник, а не боец. Но иногда мне доставляет удовольствие посмотреть, как дерутся на мечах настоящие мастера — когда у нас в Вольфгарде Веллан и Эртель проводят учебные бои отрядов порубежной стражи, я всегда прибегаю понаблюдать.

Господин барон оказался тяжеловеснее Аластора, но замориец был гибче, подвижнее и очень умело оборонялся. На левую руку Аластор накрутил короткий бархатный плащик, используя его полы для отвлечения противника, двигался легко, с грацией семнадцатилетнего юноши, и все мощные, но бестолковые удары барона Лорето с невыразимым изяществом парировались, отводились в сторону, а чаще просто пропадали втуне — Аластор не давал лезвию приблизиться к телу даже на ладонь.

Я оглянулся на шум и заметил, что зрителей прибавилось. Явился Тараск со свитой. Аррас, двое незнакомых мне гвардейцев с горшкообразнымй кофийскими стрижками, несколько ликторов…

Мне показалось, что в дверном проеме промелькнула тень ксальтотуна — знакомый алый балахон. Странно…