Кондитер

Со своего места я вижу, как открываются массивные ворота – мать уезжает в город. Я спрыгиваю с подоконника, сажусь за стол, достаю из ящика чистый альбом и начинаю рисовать.

Под моими пальцами оживают на бумаге сцены из недавнего прошлого: домик в лесу, Аманда, незваные гости. Я рисую эскизы, не прорисовывая детали; тороплюсь перенести в графику то, что крутится в моей голове. Рисунки вылетают из-под карандаша один за другим, с ошеломительной скоростью, и когда я наконец отвлекаюсь от своего занятия, то с удивлением замечаю, что прошло уже четыре часа.

С удовлетворением смотрю на итог моих трудов. Боже. Это мой лучший комикс. Если бы кто-то из моей компании – Ярик, например, – увидел эти рисунки, то без труда узнал бы в главных героях Соню и Никиту. Пожалуй, я слишком увлекся правдоподобностью, – это плохо. Нельзя, чтобы мои комиксы попались кому-нибудь на глаза. Казалось бы, ничего особенного – у каждого есть скелеты в шкафу и странные увлечения. Если я люблю рисовать убийства, это еще не доказывает мою вину. Однако ж именно такие незначительные на первый взгляд мелочи могут вывести на твой след.

Рано или поздно большинство преступников выдают себя. Я не планирую попасть в их число. Мне следует озаботиться подходящим местом для хранения своих художеств. Я и без того ограничил себя: маньяки постоянно прихватывают сувениры в память о своих жертвах, а я обхожусь безобидными рисунками.

Желудок напоминает о том, что неплохо бы пообедать. Я захлопываю альбом и спускаюсь на первый этаж. Проходя мимо гостиной, замечаю няню, стоящую с пультом в руке перед телевизором.

– Что-то интересное показывают?

Ксюша вздрагивает, словно ее поймали за чем-то постыдным:

– Ой, Самуил Романович, извините, пока Эмилия рисует, я решила немного послушать новости, если вы не против.

– Почему я должен быть против? – я перевожу взгляд на экран. Передают криминальную хронику. – Сделай громче. О ком сюжет?

– О Кондитере, – со скорбным придыханием отвечает Ксюша и тут же заливается румянцем. – Вы, наверное, не знаете. Так прозвали серийного убийцу, который появился в городе.

«Моя сладкая, я отлично знаю, кто такой Кондитер»…

Ксюша вытягивает руку с пультом, прибавляя громкость.

– … уже четвертая жертва маньяка, – продолжает корреспондент. – Тело молодой женщины было так же обработано чистящим средством, завернуто в пленку и перевязано лентами. Однако в отличие от остальных жертв, найденных на автобусных остановках рано утром, труп Жанны К. убийца выкинул прямо на проезжую часть. К сожалению, опрос возможных свидетелей ничего не дал, дорожных камер на этом участке дороги нет, единственный свидетель – который и вызвал полицию – видел серебристый седан. По его словам, прямо на ходу из салона вытолкнули на дорогу какой-то сверток, – но ни номеров, ни марки машины свидетель не запомнил…

«Жанна, значит, – мысленно говорю я себе. – Имя Аманда ей шло куда больше».

Ксюша выключает телевизор и сконфуженно лепечет:

– Извините, я обычно такую жуть не смотрю. Просто этот Кондитер весь город на уши поставил…

«Ну тебе-то, дорогая, опасаться совершенно нечего. Хорошую няню найти нелегко».

– Я вам очень сочувствую.

Я хмурю лоб, не понимая, о чем она.

– Гибель вашего друга, – уточняет Ксюша. – Это такая трагедия.

Ах, это… Натягиваю на лицо маску страдающего достоинства. Весь мой облик говорит о нежелании выливать свое горе на окружающих, и это не может не тронуть впечатлительную Ксюшу. Эта дурочка даже порывается обнять меня, – я улавливаю слабое движение мне навстречу, – но в последний момент природная робость останавливает ее.

Я проникновенно заглядываю в ее глаза и долго не отвожу взгляд, тешась ее смущением. И гордо удаляюсь на кухню, довольный произведенным эффектом. Похоже, я становлюсь нарциссичным. Сегодня я имею на это право. Ведь я, как изволила выразиться Ксюша, «весь город поставил на уши».

К черту город. У меня появился друг. Учитель. Брат. Все остальное почти не важно.

*

Ксюша слышит, как в кухне Сэмми гремит тарелками. Обычно он ест в столовой, но иногда поднимается к себе в комнату, – значит в ее распоряжении максимум две-три минуты пока он положит себе еду и разогреет ее в микроволновке.

Почти бесшумно, с неожиданной для ее флегматичной натуры проворностью, Ксюша покидает гостиную и взлетает вверх по лестнице, прямиком в комнату Сэмми.

Она давно подозревала, что с сыном ее работодателей что-то не так. В каждом человеке есть какой-то дефект, изъян, делающий его живым. У Сэмми изъянов не было. Он казался безупречным – под каким углом ни посмотри. И это была первая странность, на которую обратила внимания Ксюша. Вернее, Ксения Орлова, высококлассный специалист с двумя образованиями, на которых не сделаешь фееричной карьеры.