Кондотьер

Тут она, разумеется, лукавила. Хотеть-то многие хотели, но не у всех срасталось. Ведь не у каждого Ольга Федоровна Станиславская в подругах ходит. А Ольга, надо ей отдать должное, ситуацию оценила правильно, и со школьной подругой сблизилась не для вида. Что-то в истории с ней было нечисто. Первое впечатление Натали, что она знает, о чем идет речь, оказалось неверным. Ничего она, на самом деле, в игре Генриха не поняла. Не было у того причин, держать при себе офицера флотской контрразведки. Мог наказать, мог и отпустить. Это да. Судить и миловать стало теперь, после переворота, его особой привилегией. Однако Ольгу не осудил, вот в чем дело. И родственные связи никак не объясняли его поведения. О помиловании-то речь тоже не шла. Тогда что? Вопрос наводил на мысли, и мысли эти — если иметь в виду Ольгу — были не веселые. Оттого и задружилась. В создавшейся ситуации Натали могла оказаться для несчастной «родственницы поневоле», куда надежнее всех спецслужб вместе взятых. Но за такую дружбу приходилось платить взаимностью, не без этого. И тут выяснилось, что капитан-лейтенанту из флотской контрразведки готовы оказать «посильную помощь» в любом жандармском отделении. В рамках устава и должностных полномочий, естественно, но большего у них никто и не просил. Натали всего-то и нужно было, что сводки и ориентировки жандармские просмотреть, да пару запросов, не требующих санкции высокого начальства, сделать.

— Источник? — переспросил Гут. — Не слабо так… Впрочем… Сдал-то кто?

— Извини, не знаю, но сдали не тебя, а эту точку. Так что, съезжай, и дело с концом.

— Вот же люди! — вздохнул Гоша. — Ничего святого! А какая явка чудная была… Ладно, чем могу?

— Мне нужно встретиться с Вектором.

— А он, что в Новогрудке?

— Не знаю, — могло статься, что и нет, но попробовать стоило. — Но ты попробуй, ладно?

— Ладно… А что сказать? Ну, типа, если он действительно тута, чем мотивировать стану?

— Скажи, Лиза о встрече просит. Мотив… Ну, скажи, что о напарниках поговорить надо.

— Ну, это если он в Новогрудке.

— А как же еще! — поддержала Гута Натали. Гоша ей только что «открытым текстом» намекнул, что Вектор в Новогрудке, а информация эта была не только партийной тайной, но и дорого стоила, имея в виду личные интересы Натали. — Заранее тебе благодарна. И еще две просьбы.

— Жадная ты, Нюта, до удовольствий! Но ладно, телись!

— Где-то в Новогрудке живет один старик, он еще в организацию Волина и Махно входил, партизанил, вроде бы…

— Зосима? — все-таки Гут недаром слыл знатоком околоподпольного мира.

— Да, — подтвердила Натали. — Знаешь его?

— Знаю. Но ты учти, старика не только наши, но и урки уважают, и он…

— Не у дел, — кивнула Натали. Она знала, кто такой Зосима, в жандармской картотеке содержались все необходимые сведения. Все, кроме адреса. — Сведешь со стариком?

— Нет, — нахмурился Гут. — Я к нему не хожу. Был случай… Неважно. Дам адрес, иди сама. Но не зарывайся. Он… Он разный бывает.

— Поняла.

— Немецкая слобода, Ручей, дом Горшковой.

— Спасибо.

— Не за что.

— Третий вопрос. Мне надо купить чистый ствол. Лучше пару. И немного кокаина. К кому обратиться?

— Ко мне, — хмыкнул Гут. — Сегодня… Знаешь подвал «Is pragaro»?

— «У черта»?

— Он. Ближе к полуночи… Сиди, слушай музыку, выпивай… я сам подойду. Только учти, место это козырное, так просто с улицы не попадешь. Тем более, сегодня. Зайди со двора. Скажешь, от Гута. Пристроят. Так я тебе все и принесу. Полторы тысячи… Можешь сейчас дать, если есть. Нет, приноси в кабак.

— Чего так дорого? — Натали открыла сумочку, достала деньги. Две ассигнации: пятьсот и тысяча.

— Стволы с завода, прямо из Тулы. И кокаин хорошего качества, от поставщика. Плюс за оперативность, минус за дружбу. Другому бы в две косых обошлось.

— Уговорил. А что с Вектором?

— Постараюсь узнать…

— Ты уж постарайся, пожалуйста!

— Да, я-то тут причем! — пожал плечами Гут. — Иди, Нюта, найди черную кошку в темной комнате.

— Особенно, если ее там нет…

— Ну, — поднял брови Гут, — а я о чем?!

* * *