Кондотьер

— Белая лошадь? — переспросила Натали, начиная понимать.

— Ну! Ты же спрашивала про «муку», вот тебе и «коля» с доставкой на дом! — улыбнулась Феодора. — Только ты поскорее давай, а то не ровен час начнется, а ты не в форме!

— Что начнется? — такое случалось с ней крайне редко, но все-таки случалось. Острый приступ депрессии. Обычно короткий, но могло случиться по-разному. Хорошей новостью было то, что в полную прострацию Натали не впадала. Плохой — то, что соображала она в этом состоянии медленно. Но все-таки соображала.

— Помоги мне! — попросила Феодору. — Много нельзя. Надо только поднять настроение.

— Так я открываю? — прищурилась Феодора.

— Ты же знаешь, что там… — Говорить не хотелось, хотелось забиться в угол, свернуться эмбрионом и скулить.

— Потому и спрашиваю.

— Открывай…

Следующие несколько минут тянулись, как постылый труд. Тяжело, муторно, но и бросить нельзя.

«Терпеть… Страдать… Терпеть…»

— Ну, погнали! — прервала монотонный речитатив Феодора. — Давай, Тата!

Стекло пудреницы, белая дорожка, бумажная трубочка…

«Ох, царица небесная!» — проняло почти сразу, бросило в жар, пробило потом на висках. Впрочем, возможно, это все еще был эффект плацебо… Однако Натали было не до штудий в области физиологии и психологии. Кокаин — или что уж там это было, — делал свое дело. Серая тоскливая муть рассеивалась, взгляд прояснялся…

— Где Гут?

— У Гоши неприятности! — похоже, Феодора и сама не возражала бы против дозы. — Он… Ну, ему пришлось срочно уехать…

— Что значит уехать? — думать становилось легче, жить — веселее.

— Он сказал… Постой! — Глаз косит на кокаин, брови хмурятся в попытке вспомнить.

— Вспомни и бери!

— Да, я и так стараюсь… Постой! Вот! Он сказал передать пакет, и сказать… Точно! К Вектору не ходи! Он сказал, Вектор — это имя. Ты знаешь.

— Не ходить?

— Ну! Я же тебе говорю! К Вектору не ходить! Что-то там не так пошло… или вышло? В общем, он еле убежал, но тебя ему сдавать не хотелось. Он сказал, совесть надо иметь. Вот!

«Вектор? А что! Все может быть! Или… И проверить легко!»

— Вот что, Фе! — она дождалась пока саксофонистка примет дозу и усадила ее в кресло перед зеркалом. — Посиди тут пока. Минут десять не высовывайся и за мной не ходи! Получай удовольствие!

— Как скажешь!

— Вот и чудно! — Натали достала из пакета пистолеты и наскоро осмотрела. Макаровы пятьдесят восьмого года Тип «Аэро» — для ВДВ и спецподразделений. Оружие серьезное, качественное, и, если действительно, прямо с завода, то цены этим стволам нет.

«Так это выходит, Гут с меня еще по-божески взял. Мог и по две штуки за ствол запросить!»

К оружию прилагались кобуры — наплечная и поясная — и несколько снаряженных обойм.

«Ну, если это ты, гад старый, я тебе сейчас все объясню и про мировую революцию, и про женский вопрос в России!»

Кольт, с которым она не расставалась все последние дни, Натали пристроила в левом кармане жакета, куда было так сподручно — и вроде бы, «не подозрительно» — сунуть руку при ходьбе. Макаровы же она разместила под левой подмышкой и сзади, на поясе юбки, так что пистолет оказался почти прямо на заднице, прикрытый, впрочем, длинными полами жакета.

— Ну, не поминай лихом, Фе! Авось еще увидимся! — Натали спрятала кокаин на груди и вышла из гримерки. Начиналась самая интересная часть ее ночных приключений.

* * *

Генрих, молча, осмотрел стоящих перед ним военных и мысленно вздохнул. Не имело смысла гневаться и вопить. Для какой цели изображать из себя кондового самодура? Унижаться, портить реноме?

«Бессмысленно!» — В большинстве своем эти люди штабные офицеры. Не спецназ, не разведка. Ничего, на хрен, не умеют, кроме как планировать операции войсковых объединений или какой-нибудь другой замысловатой херни.

«Дефияж, — прочел он на афише. — Романтическое „Ню“ в исполнении „Госпожи Сабуровой“. Дефияж… „Осыпание листьев“… Надо же, как элегантно можно назвать обыкновенный стриптиз!»

— Кто-нибудь один, — сказал он вслух. — Любой, кто владеет максимум информации.

Мгновенная пауза. Но, похоже, она может затянуться — информацией не владеет никто.

— Разрешите?! — чуть подался вперед штаб-капитан из оцепления.

— Докладывайте.

— Первый выстрел прозвучал в два часа одиннадцать минут, — сообщил капитан.

— Откуда такая точность? — усомнился Генрих. Ему хотелось надеяться, что хоть кто-нибудь в этом бардаке умеет ловить мышей, но, как говорится, верилось с трудом.

— Уличные часы висят напротив входа в трактир, — повел подбородком офицер.

— Дальше!

— Я стоял метрах в десяти выше по улице, у машины. Услышал характерный звук. Пуля попала в кирпич.

— А сам выстрел?

— Ни тогда, ни позже выстрелов мы не слышали. Стрелок находился вон там, — указал офицер рукой на крышу одного из соседних домов. — Стрелял из винтовки с глушителем. Наверное, и оптика была. Я так думаю.

— Верно думаете, — кивнул Генрих. — Дальше!

— Я оглянулся на звук и в этот момент увидел Наталью Викторовну. То есть, я не сообразил сразу, кто это. Увидел женщину. Она метнулась от входа к машинам.

«Разумно, — согласился мысленно Генрих. — Со света убиралась и с открытого места».