Пётр Ершов

Конёк-Горбунок

* * *

Часть первая

Начинает сказка сказываться…

За горами, за лесами,За широкими морями,Не на небе – на землеЖил старик в одном селе.У крестьянина три сына:Старший умный был детина,Средний сын и так и сяк,Младший вовсе был дурак.Братья сеяли пшеницу

Да возили в град-столицу:Знать, столица та былаНедалече от села.Там пшеницу продавали,Деньги счётом принималиИ с набитою сумойВозвращалися домой.В долгом времени аль вскореПриключилося им горе:Кто-то в поле стал ходитьИ пшеницу шевелить.Мужички такой печалиОтродяся не видали;Стали думать да гадать —Как бы вора соглядать[1].Наконец себе смекнули,

Чтоб стоять на карауле,Хлеб ночами поберечь,Злого вора подстеречь.Вот, как стало лишь смеркаться,Начал старший брат сбираться,Вынул вилы и топорИ отправился в дозор.Ночь ненастная настала;На него боязнь напала,И со страхов наш мужикЗакопался под сенник[2].Ночь проходит, день приходит;С сенника дозорный сходитИ, облив себя водой,Стал стучаться под избой:«Эй вы, сонные тетери!

Отпирайте брату двери,Под дождём я весь промокС головы до самых ног».Братья двери отворили,Караульщика впустили,Стали спрашивать его:Не видал ли он чего?Караульщик помолился,Вправо, влево поклонилсяИ, прокашлявшись, сказал:«Всю я ноченьку не спал;На моё ж притом несчастье,Было страшное ненастье:Дождь вот так ливмя и лил,Рубашонку всю смочил.Уж куда как было скучно!..

Впрочем, всё благополучно».Похвалил его отец:«Ты, Данило, молодец!Ты вот, так сказать, примерно,Сослужил мне службу верно,То есть, будучи при всём,Не ударил в грязь лицом».Стало сызнова[3] смеркаться;Средний брат пошёл сбираться.Взял и вилы и топорИ отправился в дозор.Ночь холодная настала,Дрожь на малого напала,Зубы начали плясать;Он ударился бежать —И всю ночь ходил дозоромУ соседки под забором.