Конец белого ордена

— Кто из членов вашей организации сейчас находится на территории артиллерийского склада? Отвечайте. Признание облегчит вашу участь.

Севский горько усмехнулся. Ноздри у него затрепетали, он проговорил не то злорадно, не то зловеще:

— Мои признания… Не успеете ими воспользоваться, уважаемый.

…Потом стало известно, что белогвардейцы подготавливали взрыв Измайловских артиллерийских складов. Эту акцию, они хотели приурочить к тому моменту, когда к Москве приблизятся немецкие или белогвардейские дивизии. Занимался подготовкой к взрыву Севский, сумевший устроиться начальником складов…

Покинув квартиру балерины, Севский помчался в Измайлово. Предупредив членов своей пятерки, он пустил часовой механизм. А перед самым бегством, обуреваемый мстительным чувством, Севский решил осуществить взрыв сейчас же. Он нисколько не сомневался в том, что чекистом является тот молодой парень, который сумел проникнуть на конспиративную квартиру к балерине Приятновой.

…Баженов внимательно посмотрел в глаза офицеру. Что-то в поведении этого заговорщика его насторожило. Он упросил:

— Что вы хотите? Организация ваша раскрыта, вы это и сами отлично знаете. Так что упорствовать, стараться что-то утаивать бесполезно. Лучше подумайте о том, чтобы облегчить свою участь, спасти жизнь.

Севский некоторое время молчал, на лбу у него выступил пот. Сказал глухо:

— Склады приготовлены к взрыву. Часовой механизм во втором пакгаузе. Там порох, снаряды…

Мономаховец говорил правду. Это почувствовал Баженов. И первая мысль, которая пришла ему на ум, была не об опасности, которой он сам сейчас подвергается, а о том, как предотвратить взрыв. Стараясь подавить охватившее его волнение, Баженов спросил:

— Сколько осталось до взрыва?

— Полчаса.

— Его еще можно предотвратить?

— Можно добежать…

— Тогда скорее — туда.

Они бегом добрались до второго пакгауза. Коридор казался бесконечным. В темном уголке, за грудой ящиков, стоял часовой механизм взрывной бомбы.

Севский, присев на корточки, принялся за работу. Руки у него тряслись, и наблюдавшему за ним Баженову казалось, что вот-вот сейчас эти холеные тонкие пальцы сделают одно неверное движение — и мина сработает. Но Севский разъединил провод. Тиканье прекратилось. Наступила тишина. Севский, обессиленный, опустился на пол, Баженов вытер платком вспотевший лоб, вздохнул полной грудью.

— Пойдемте, — сказал Баженов арестованному. — Одно доброе дело вы сделали. Это я засвидетельствую перед трибуналом…

Пошли к выходу. Когда поравнялись с санитарным пунктом, Севский сказал:

— Здесь раненый лежит… Должно быть, из ваших, из чекистов. А с ним Катя Коржавина.

Глава восьмая

1

Крепкие гривастые лошадки не спеша бежали по заснувшему проселку. Правил ими бородатый мужичонка. Был он чем-то недоволен, хмур, на вопросы отвечал нехотя.

Якубовский, полулежавший на заднем сиденье повозки, под ладный стук копыт и скрип колес задремал. Корабельников, свесив ноги с грядки, рассеянно глядел перед собой. Все привлекало его внимание: поля, рощицы, даже дикий валун на пустом косогоре.

Прошло уже три дня, как чекисты покинули Москву, гоняясь за бежавшими мономаховцами. Но пока безуспешно. Осторожный Улыбышев со своей маленькой группой пробирался к демаркационной линии между Россией и Украиной. Он хитрил, петлял, выбирал окольные тропы. Сейчас Якубовский ехал по направлению к глухой деревушке Ольховке, где предполагал перехватить Романова и сопровождавших его офицеров.

Лошади шли шагом. Долго тащились вдоль буерака, густо поросшего орешником. Временами колеи дороги, и так еле приметные, терялись в траве.

— Дед, а едем мы правильно? — спросил Корабельников. — Не плутаем?

Возница, будто не услышав вопроса, молчал. Ловким движением вожжей он сбил жирного овода с лошади. Потом потер заскорузлыми пальцами переносицу и недовольно хмыкнул.

— Что, дед, не отвечаешь? — спросил Корабельников, трогая старика за локоть. — Обиделся на меня?

— Чего даром зубы чесать, — буркнул старик. — Заблудился… Скажешь такое. Да я местность нашу вдоль и поперек исходил. Еще с малолетства. Версты через две будет Кудеяров овраг. А там уже до Ольховки пустяковина останется.

— Кудеяров овраг, это почему такое название? Чем этот Кудеяр прославился?

Старик слегка повернул свою лохматую голову в помятой теплой шапке и через плечо покосился на парня. Глаза его блеснули.