Конец «черных рыцарей»

Доехал на такси до Оперы, а затем — на метро до нужной станции... Все спокойно. Слежки нет.

По дороге Флеминг снова обдумывал события вечера. Он последовательно рассмотрел все, что произошло с того момента, как он вышел из гостиницы, и до того, как покинул парк после неудавшегося нападения. Он уже решил, что дело было организовано «Черными рыцарями» по наводке Шредера. Надо было по ходу событий определить цель, которую преследовали нападающие. Где и когда подсунули ему зажигалку-радиоуказатель? Он не сомневался, что зажигалка служила тем признаком, по которому грабители нашли его. Но почему не использовали фотографии, которые Шредер сделал на корабле? Он, видимо, решил, что радио будет надежнее. Фотографии, сделанные на открытом воздухе, на солнце, не всегда соответствуют виду человека в вечернем освещении. Кроме того, подумал он, фотография могла остаться у бандитов, а это едва ли было на руку «рыцарям».

Вероятнее всего ему подсунули зажигалку на улице перед входом в ресторан. Раньше было бы опасно, так как он мог ее обнаружить. Шредер не мог подойти к нему, но он мог кому-то показать его. Подсунуть вещицу — дело нехитрое.

Выйдя из ресторана, он очень скоро обнаружил, что за ним идет какой-то рыжий, и поэтому был готов к защите. Удивляло его теперь, почему рыжий не стукнул его по голове? Видимо, были указания грабителям не причинять ему серьезных увечий. Рыжий даже не пытался схватить его за горло, а сразу через плечо полез во внутренний карман пиджака и тем самым дал возможность схватить его руку, перебросить детину через плечо.

Второй тоже не применил силы.

Несомненно «рыцари» не хотели причинить ему вреда. Но зачем нападать? Чтобы захватить его документы, бумажник?

Флеминг снова вернулся к событиям, связанным с поездкой в Европу. Он был уверен, что его истинные цели были известны только небольшой группе лиц в Центре. Таможенный и паспортный досмотр в Нью-Йорке прошел нормально. Единственная причина интереса Шредера к нему — бумажник с номером четыре. Любопытство Шредера к Флемингу появилось после того, как он увидел бумажник. Он обыскал каюту, пытался вызвать его паролем — песней «Хорст Вессель», подослал свою жену с целью узнать его адрес.

Шредер был доверенным лицом «рыцарей», но не был членом группы. В этом Флеминг теперь был совершенно уверен. Не сомневался он и в том, что Шредер ездил в США, чтобы выяснить обстоятельства развала и исчезновения американской организации «рыцарей». Группе он привез мало сведений. Не у кого было их получить. Наиболее активный — и опасный — «рыцарь» погиб в автомобильной катастрофе «при таинственных обстоятельствах». Так писали в газетах. Другие члены организации поспешили удрать. Вполне понятен поэтому тот интерес, с которым Шредер рэссматривал бумажник номер четыре и его владельца.

Руководитель группы фон Нейман, несомненно, знал о наличии бумажника с таким номером. Он знал также, что его владелец ни разу не пытался установить связь с ним за все время существования организации. Он должен был заинтересоваться личностью Флеминга.

«Но Шредер сфотографировал меня на пароходе, — вспомнил Флеминг. — Фон Нейман имеет фотографии всех членов... Стой! Не спеши! Если мы схватили комплект фотографий у первого немца, которого арестовали в 1946 году, это не значит, что у фон Неймана должен быть второй комплект».

Немец, о котором вспомнил Флеминг, был первым членом «Черных рыцарей», обнаруженным органами государственной безопасности, и арест его послужил началом изучения и разоблачения деятельности организации.

Флеминг знал, что при создании группы Борман стремился всячески обеспечить тайну ее существования. Он даже не познакомил членов организации друг с другом и лишь одному доверил список паролей и мест предполагаемых встреч. Надо было думать, что он передал ему лишь один комплект фотографий, который потом попал в руки органов госбезопасности. Действительно, Флеминг вспомнил, как он встретился с одним из членов организации, выдавая себя за «рыцаря». Ведь сошло!.. И если у фон Неймана нет фотографий, он тем более должен быть заинтересован в выяснении личности владельца бумажника с номером четыре. Ведь он мог быть членом группы; мог быть американцем, случайно нашедшим бумажник в Германии в конце войны; мог быть сотрудником Федерального бюро расследований США; мог быть кем угодно!

Несомненно, Шредеру показалось подозрительным нежелание Флеминга сообщить ему о себе. Ответ Флеминга на песню «Хорст Вессель» должен был подсказать Шредеру, что американец знает кое-что об организации. Флеминг укоризненно покачал головой. «Зря ты так ему ответил! — подумал он. — Надо было пропустить это мимо ушей. Вот и нажил себе хлопот!»