Конец дороги

Ну-ну… Я с трудом подавил в себе желание сразу перерезать глотку Магомету.

– Значит, сделаем так. Я тебе даю возможность умереть как мусульманину. Потом я похороню тебя по твоему обычаю и даже прочту поминальную суру из Корана. Я видел у тебя в машине Коран, написанный русскими буквами, покажешь мне, где эта сура. За это ты мне все, что я спрошу, рассказываешь. В любом другом случае ты будешь очень долго помирать, а в конце я тебя повешу за шею и набью полный рот сала. Выбирай сам. Я считаю, что это достойное предложение. Других вариантов нет.

– Ты обманешь, собака, – Магомет зло сплюнул на землю.

– Не стоит меня оскорблять, жирная свинья, я могу и передумать, и тогда первого варианта не будет.

– Клянись своим богом, что не обманешь.

– Ты, ишак, думаешь, что я стану осквернять слух своего бога твоим именем? С тебя достаточно моего слова, которое, в отличие от тебя, я держу. Но, видимо, ты решил умереть мученической смертью? Я не дам тебе такой возможности. Мои жены займутся тобой. Герда…

– Подожди… ты же не мусульманин. Почему у тебя две жены?

– Это долгая история, и тебе ее совсем не нужно знать. Инга…

– Не надо… – обреченно попросил пленный. – Я тебе верю и скажу, как надо будет все сделать. Хотя и сомневаюсь, что Аллах услышит твою молитву. Что ты хочешь узнать?

Я действительно собирался похоронить чеченца по его обычаям и не хотел пытать. Не лежит у меня душа к бессмысленному зверству, нет злости. И обманывать его не хочу, что-то внутри подсказывает не делать этого.

Магомет обо всем, о чем я спрашивал, рассказал без утайки. Служил он принцу Хайрулле аль-Раббани, тому самому, у кого Путе собирался закупать оружие. Он как раз и должен был забирать рабов у Путе, но, к счастью, сделку мы сорвали. Сейчас в империи Нельсона Путе шла нешуточная война между соратниками за обладание наследством, и на сделку с Раббани они просто забили. Возил он наркотики и живой товар из Ичкерийского Имамата и Дагомеи, в основном молодых и красивых европеек и мальчиков-африканцев в гарем принца, обратным маршрутом контролировал поставки оружия. Много рассказал о делах принца, неизвестного ему человека из Капитула и про интересы принца в Дагомее. У Хайруллы слыл на – хорошем счету, тот ему доверял, даже дарил невольниц.

Но вдруг ему пришла мысль стать борцом с неверными. Не знаю, под воздействием чего, возможно обкурился или обширялся, но он решил стать шахидом, и его свита тоже. Так сказать, прозрел и решил кинуть принца, к тому же запятнавшего свою веру связью с – евреем. Моисей Львович, оказывается, курировал почти весь трафик нелегальных алмазов из республики. Убив еврея, деньги и камни собирался потратить на газават или джихад, в общем, на войну с неверными.

Много чего рассказал, исповедь ублюдка длилась полтора часа, была записана и могла стать очень полезной нашему куратору Мари, которая, по ее словам, собиралась принца конкретно нагнуть. К сожалению, ничего полезного насчет набегов на русские территории не сказал, не его направление было.

Исповедавшись, он вырыл себе могилу, замотался в брезент и лег в нее. Я дал ему воды и пристрелил из его же пистолета, быстро прочитал похоронную молитву Джаназа, она была на русском языке, такие Кораны тысячами штамповали в Эмиратах и отсылали неграмотным единоверцам по всем мусульманским республикам бывшего Советского Союза, после чего закидал могилу землей. Не знаю, все ли я сделал правильно, но обещание не нарушил. Вот так быстро закончился джихад Магомета Умарова.

Хотя «джихад» ни в коем случае не является войной с неверными. Мне знакомый татарин Билял, большой знаток Корана, разъяснял, что джихад – это устремление правоверного по пути, указанному Аллахом, и этих путей много. Есть даже джихад познания, то есть упорное изучение наук. Конечно, есть джихад меча, но это защита веры или территорий мусульман, а вовсе не поголовное истребление неверных. А «Газават» – это вообще двадцать семь сражений, в которых участвовал пророк Мухаммад, все остальные сражения называются по-другому.

Пока я возился с чеченцем, девочки под руководством мудрого еврея распотрошили обе машины дочиста и успели рассортировать добычу по кучкам.

– О, великий и могучий муж, пойдем, твои недостойные жены покажут, что они нашмонали в тачках, – дурашливо пропела Инга и потащила меня к добыче.

«Ты смотри, новое словечко появилось у женушек, не иначе Моисей Львович дурно влияет», – подумал я и поинтересовался у Инги:

– Как прошло с засадой?

– Сначала умер снайпер, у него еще такая странная винтовка с глушителем была, я решила его кончать первым, от греха подальше, потом пулеметчика, а третий успел в кусты спрятаться и сразу же, придурок, голову высунул, посмотреть, кто в них стреляет. Молодой еще, совсем необстрелянный, даже жалко было убивать. Винтовка у меня просто сказочная, правильно мы ее у Пола выдурили! – гордо похвасталась Ингеборга.

– А как выдуривали?