Конец фильма

«А вы уверены, что я захочу вас услышать?» — раздался в трубке голос Ксении.

Чертов автоответчик! Дура, сними же трубку!

— А ты уверена, что меня это интересует? — Денис набрал другой номер.

— Алло, «Пять плюс», съемочная группа.

— Короленко Ксению можно попросить? Это Грязнов, следователь.

— Она сейчас на площадке, перезвоните позже…

Нет, в то утро Ксения была неуловима.

— А она только что ушла. — Вакасян развел руками.

— Как, только что? — Грязнов устало опустился на лавку. — Я же просил передать, чтоб дождалась.

— Старик, ты меня просил?

Денис отрицательно покачал головой.

— Ну и какие тогда могут быть претензии? — Режиссер похлопал его по плечу и зашагал прочь. Но через несколько шагов остановился, вернулся и сел рядом: — Что, и тебя закрутило?

Денис не ответил.

— Ну ладно, перестань. Ну не подумал про тебя, когда затеял всю эту…

— Что снимаете? — перебил его вдруг Грязнов. — Сценарий ведь кончился.

— Не знаю. — Вакасян ухмыльнулся и пожал плечами. — Что-то снимаем, а что — не знаю. Веришь, со мной такое впервые.

— Не верю, — Денис улыбнулся.

— Это я тут режиссер, а не ты. Не верит он, — Вакасян вздохнул. Можешь, конечно, не верить. Ты смотрел «Сталкер» Тарковского?

— Это как мужик еще двоих в какой-то подвал вел? А там все время воды было полно?

— Да, про это. — Вакасян ухмыльнулся. — Можно и так сказать. Так вот, там был один кадр. Длинная-длинная панорама. Ручей, а на дне какие-то шприцы, пистолеты, часы разбитые, монеты какие-то. И в конце листок календаря. А на нем число. Двадцать девятое декабря. Знаешь, что это за день?

— А что это за день? — Грязнов зевнул. — Вы извините, Михал Тиграныч, я сегодня не спал почти.

— Это дата смерти Тарковского. Он умер двадцать девятого декабря. Вакасян внимательно посмотрел на Дениса. — Как ты думаешь, это совпадение?

— Не знаю, — пожал тот плечами. — Наверное, совпадение.

— А как тогда быть насчет смерти Петрова? Тоже не знаешь? Думаешь, тоже совпадение?

— Вы ответьте.

Вакасян улыбнулся:

— Простому смертному этого не понять. Но жизнь тоже имеет свои правила и законы. Сложные, путаные, непостижимые, но имеет. Очень похожие на законы драматургии. Может быть, это даже одни законы. Так вот, эти законы можно постичь. И некоторые люди могут.

— Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, что Кирилл мог. Он настолько был киношник, что у него даже перчатки были размера восемь с половиной.

— А при чем тут перчатки? — Денис потушил сигарету и бросил окурок в урну.

— Неважно. — Вакасян встал. — Пойдем, мне в производственный надо, проводишь меня. — И быстро зашагал по гулкому коридору.

Грязнов нехотя встал с лавки и пошел за ним.

— Я ведь не такой дурак, чтобы запуститься в съемки, не зная, чем кончится фильм, — сказал Вакасян, быстро шагая по коридору. — Неужели я похож на идиота?

— Да все вы тут… в той или иной степени. — Денис улыбнулся. — Нет, вы не похожи.

— Он мне рассказывал, чем кончится. Мне эта идея очень понравилась.

— А вы мне не расскажете? Подозреваю, что для этого весь разговор и затеяли.

— Правильно подозреваешь. Эта история про серого кардинала, про кукловода. Про наши слабости. Про то, как легко нами управлять, про то, насколько мы все оказываемся предсказуемы. Понимаешь, о чем речь?

— Михал Тиграныч, давайте сразу договоримся. — Грязнов остановился. Вы не Иисус Христос, а я не апостол. И если можно, постарайтесь не притчами.

— Постараюсь. — Вакасян ухмыльнулся. — Эти пятеро — марионетки, рабы собственных страстей. Смотри, как легко было разрушить их дружбу, которая годами крепла, как в песнях поется. Кто-то один их всех вокруг пальца обвел. И они сцепились друг с другом, друг другу в глотку впились. Один застрелился, второй убил третьего и сам сел. Интересно мне знать, как теперь оставшиеся двое поживают? Я у Ксении пытался выяснить, а она ни в какую.

— Так вы и про нее…

— Ну конечно. — Вакасян рассмеялся. — Нет, ты меня действительно за идиота принимаешь. Конечно, я знал. Ведь про это убийство во всех газетах писали, а у нас в актерском про каждую актрису знают больше, чем она сама о себе. И как сценарий прочли, тут же прибежали и сунули мне фотографию Короленко. Я ее поэтому и взял.

— Она знает? — спросил Денис.

— Раньше не знала. Теперь, скорее всего, догадывается. — Вакасян остановился перед одной из дверей. — Сценарий Кирилла называется «Пять плюс». Понятно теперь? Мой совет: ищи шестого. Им кто угодно мог быть. Партнер, бандит, у которого они под «крышей» стояли, банкир. Или найдешь этого шестого, или…

— Что — или?

— Можно сколько угодно выстраивать и режиссировать сценарий. Но режиссировать жизнь нельзя. Она за это жутко мстит. Вот Кирилл попытался. Ищи шестого. Всего хорошего. — Вакасян хлопнул Грязнова по плечу и исчез за дверью.

Денис сидел за рулем и с тоской смотрел на длинный хвост автомобильной пробки. По лобовому стеклу лениво перебирала лапками оса.

Зазвонил телефон.

— Алло, Грязнов слушает.

— Ну слушай, Грязнов. — Это был Лидский. — Ты был прав — трубка отравлена. Ядовитый мундштук. Что-то из группы кураровых.

— Во какая экзотика!