Конец королевы

— Ну, конечно, — кивнул я, тут же согласился и Борек. Гонза совсем загорелся.

— Внизу, в деревне, накупим всякой всячины, и — прощай, цивилизация, здравствуй, дикая природа. Рождество в семейном кругу, а там и Новый год близко. Два дня на поправку — и третьего января отчаливаем. Прямо утром на Штепана[4] можно туда двинуться. Практически до самой горы идет прямой автобус. Через Костелец, где Катаржина может к нам присоединиться.

В том то и была закавыка. Катаржина ни словом пока что не обмолвилась. Гонза, наверно, ждал, что кто-нибудь из нас поможет ему уговорить ее, но Зузана загляделась на танцплощадку, Алена вертела пепельницу, Борек раскуривал сигарету, а сама Катаржина смотрела в сторону бара. Глаза ее были слегка прищурены, словно она старалась прочесть надписи на этикетках бутылок, выставленных над стойкой. Она молчала.

— Надеюсь, Катаржина, ты тоже поедешь?

Она усмехнулась:

— Я на лыжах даже стоять как следует не умею. Последний раз каталась на них сто лет назад на уроках физкультуры.

Гонза тут же принялся расхваливать площадку для тренировок, на ней, дескать, и младенцу нечего бояться. К тому же прекрасные ландшафты, покой и здоровый климат, а до ближайшего селения — полмили.

— Ты хоть представляешь себе, как чудесно в горах зимой? Рядом граница, и совсем недавно туда никого не пускали. Девственная природа, не тронутая губительной цивилизацией…

— А десятого января — экзамен по немецкому, — теперь уже открыто рассмеялась Катаржина.

— Брось, тебе ли паниковать! Мне бы так языки давались…

— Не разбивай нашу компанию, — не без задней мысли поспешила на помощь Гонзе Алена. Ради гор и лыж она была готова на все и сообразила, что без Катаржины так удачно задуманная поездка уходит в область несбыточных фантазий.

— На Сильвестра[5] я должна быть дома, — решительно заявила Катаржина. — А тащиться на край света на пару дней…

— До Сильвестра так до Сильвестра, — вступил в разговор Борек, его поддержал Гонза, продали голоса и мы с Зузаной, словом, навалились со всех сторон… Только все это — зряшное дело, подумалось мне: чтобы Катаржина да уступила — не надейся и не жди… Но оказалось, что я переоценил ее. В конце концов мы услышали, что она поедет.

Гонза потребовал еще бутылку, оркестр на подиуме грянул ритмичную битловую композицию, к микрофону подбежала певичка, уже не первой свежести, но с хорошо сохранившейся фигурой и классической джазовой хрипотцой в голосе, и запела примитивный текст на еще более примитивную мелодию а-ля Роллинг Стоунз. Гонза объявил:

— Ну что? Пойдем потрясемся? — И манерно поклонился Катаржине.

Борек пригласил на танец Зузану, я — Алену.

Едва мы очутились на паркете и проделали пару фигур, как Алена спросила:

— Как ты думаешь, поедет?

— Кто? — глуповато отозвался я, потому что заслушался музыки, пытаясь представить себе, как певичка у микрофона сумела бы исполнить что-нибудь порядочное, вроде «Сан-Луи блюза» или «Солитьюд». На Алену я не обращал никакого внимания, а она этого не терпела.

— Как кто? — пояснила, обиженно Алена. — Конечно же, королева Ядрана.

Королева Ядрана — это значит Катаржина. «Хит» прошлогоднего отпускного сезона приморских пляжей солнечной Югославии, где наша обаятельная сокурсница провела часть каникул и приняла участие в конкурсе на титул «Мисс Приморья», ну, и жюри, разумеется, присудило это звание ей. В общем-то удивляться тут было нечему, правда, на факультете об этом узнали далеко не сразу. Катаржина ездила в Югославию по линии Чедока[6] и о своем заграничном триумфе ни словом не обмолвилась. Уже начался семестр, как вдруг в конце сентября или в начале октября в «Кветах»[7] появился ее цветной фотопортрет: улыбающаяся Катаржина, на голове — корона, в руке — позолоченный жезл, из одежды — два-три квадратных сантиметра бикини — словом, сексом от той фотографии так и перло, а в подписи под снимком сообщалось о выдающемся успехе привлекательной пражской студентки, которая на известном международном конкурсе стала королевой Ядрана. Зузана уверяла, что, когда журнал со снимком попался на глаза Катаржине, та чуть не разревелась от злости. Какой, мол, дурак послал фотографию в журнал? Ей такая реклама ни к чему, теперь преподаватели будут над ней подтрунивать, хоть на занятия не ходи. На следующий день после выхода журнала снимок вырезали и поместили на доске объявлений, да еще в красной рамке, чтобы сразу в глаза бросался. Катаржина переждала, пока вестибюль опустел, а потом сняла фотографию и уничтожила. Вечером ей позвонили из молодежной редакции насчет интервью. Она только бросила трубку. И так два раза. Королева Ядрана не стремилась к популярности.

Когда мы время от времени заводили разговор о конкурсе «Мисс Приморье», она сокрушенно вздыхала:

— Ну и дура же я, что согласилась участвовать в этой комедии…

— Ну, Павел, как ты считаешь — поедет? — не отставала Алена.