Конец крымской орды

Парфенов обследовал левую сторону Оки и присоединился к Бордаку. Крымчаки явно чего-то ждали.

Новости пришли от Серпухова в субботу, 26 июля. Принес их гонец князя Хворостинина. Он сообщил Бордаку, что передовые отряды крымской орды вышли к Оке. Они попытались с ходу перелезть через реку, но были отброшены пушечным и пищальным огнем укреплений, возведенных на левом берегу. Гонец доложил, что, отправляясь сюда, он видел, как крымчаки вновь пошли в атаку.

Бордак наказал станичному голове накормить его и дать отдохнуть, потом послал мужика из ополчения к Парфенову.

Тот приехал сразу же.

Бордак поведал товарищу о сведениях, полученных от Хворостинина.

– Значит, Тулу обошли и подались на Серпухов. Странно. Неужто Девлет-Гирей не знал, что именно там стоит большой полк с главным воеводой, а это значит, что береговая линия будет укреплена очень основательно?

Михайло погладил бороду и проговорил:

– Я думаю, Василь, что Девлет лишился страха. Случайная победа прошлого года вскружила ему голову, вселила в него уверенность в том, что он без труда разобьет русскую рать. Поэтому он и не стал раздумывать, двинулся по Муравскому шляху на Тулу, но увидел, что она готова к обороне. Девлет не желал понапрасну терять людей и повел орду к Серпухову. Тулу же наверняка осадил какой-нибудь ногайский бек. Худо, что мы не знаем, что будет дальше происходить у Серпухова. Устоит ли большой полк? А тут еще эта рать Галдан-бека, непонятно чего дожидающаяся. Басурмане стоят на месте, молятся по пять раз на дню, режут баранов, жарят их, жрут и спят. Кони в поле траву едят, из ручья пьют. Все это не так просто. Галдан-бек состоит под началом мурзы Теребердея. Тот со своими псами, скорее всего, находится в главной рати Девлета. Галдан имеет наказ Теребердея быть именно здесь.

День сегодня выдался жарким.

Парфенов вытер пот с лица и спросил:

– И сколько эта стоянка продлится?

– А кто знает, Василь. Наша задача – стоять здесь, на берегу. Двинет свое войско Галдан, будем биться. Долго ли продержимся, не знаю, но побьем крымчаков немало. Эх, Алену жалко. Как она станет жить, коли мне лечь тут в землю придется?

– Да не думай ты о худом. Обойдется.

– Нет, Василь, в этот раз не обойдется. Сеча будет крепкая. Но да ладно. Ты перекусишь?

– Нет, благодарствую, к себе поеду. Может, Дмитрий Иванович гонца пришлет, а то и сам явится. Интересно, передовой полк князь Воротынский к Серпухову не двинул?

– Должен бы. И передовой, и сторожевой, и правой руки, а там кто знает? Только Господь да сам воевода.

– Ну пока, Михайло.

– Давай, Василь.

Парфенов уехал.

После вечерней молитвы на село прискакал сторож из охранного разъезда.

Он указал на северные ворота и доложил:

– Там отряд, с ним воевода Шуйский.

– Князь Иван Петрович? – уточнил Бордак.

– Ага, старший наш сказал, что так в грамоте царской прописано.

Боярин отправился к воротам. За ним скакал станичный голова.

За частоколом действительно прогуливался князь Шуйский. Бордак знал его, случалось встречаться.

Конь воеводы и отряд стояли рядом.

Михайло спешился.

Князь улыбнулся и проговорил:

– Приветствую тебя, боярин. Наслышан о твоих подвигах. Теперь ты, стало быть, здесь?

– И тебя приветствую, князь. Я там, куда меня государь послал.

– Вестимо, так.

Подъехал Сухой, спрыгнул с коня, сорвал шапку.

– Доброго здравия, князь Иван Петрович.

– Доброго. Ты станичный голова?

– Он самый, князь. Милости прошу на село, ко мне в дом. Нечего на улице торчать. Скоро стемнеет, да и туча с запада идет, быть дождю.

– Я ненадолго. Не суетись. – Шуйский повернулся к Бордаку и скорее наказал, чем попросил:

– Отъедем, Михайло Алексеевич!

Они продвинулись ближе к реке, оттуда были видны укрепления.

Шуйский оценил их и сказал:

– Неплохо сделано. Дмитрий Иванович Хворостинин говорил, что ты и наряд имеешь.

– Не только я, но и князь Парфенов. Он Колчин брод прикрывает.

– Знаю.

– Извиняй, Иван Петрович, а у вас на Сенькином что?

– А чего там может быть? Брод как был, так и есть. Мои три сотни закрывают его.

Бордак взглянул на князя.

– А не маловато людей, Иван Петрович?

Шуйский улыбнулся и спросил:

– Что, подбросить можешь?

– Откуда у меня? А вот у тебя целый сторожевой полк. Почему ты только три сотни к броду вывел?

Взгляд первого воеводы посуровел.

– Ты, Михайло Алексеевич, задание свое знаешь?

– Конечно.

– Так вот и исполняй его. А я буду делать то, что должно мне.

– Извиняй еще раз, князь. Непонятно мне. Орда идет больше прошлогодней, а… ну да ладно, ты прав, каждый должен делать свое дело.

– Ты мне, Михайло Алексеевич, расскажи об отряде Галдан-бека.

– Так вот зачем ты приехал. Ну что ж. Мы с князем Парфеновым смотрим за беком. По нашим подсчетам выходит, что у него не менее трех тысяч басурман, в основном ногайцев. Коней еще больше. Обоз огромный, стада баранов. Нехристи уже два дня на том месте стоят, и пока нет никакого намека на продвижение дальше.

– А коли пойдут они дальше, то упрутся в дорогу, что подходит к Сенькиному броду с правой стороны, так?

– Точно так.

– Ясно. Выжидают, чем закончится попытка перелаза основной орды у Серпухова.

– А ты не знаешь, что там да как?