Конец начала (ЛП)

   Они пошли дальше по улице. Капрал снова обернулся через плечо. Белый парень смотрел им вслед, его широкие глаза ярко блестели на бледном лице.

   Отель-стрит сочилась развратом и похотью. Впрочем, как всегда. Симицу очень хотелось бы оказаться здесь в увольнении, а не в патруле. Из открытых дверей неслась музыка. Частично японская, частично приторная западная. Симицу слышал, что американцы считали японскую музыку своеобразной. Он же считал западную музыку странной.

   Взмыленные военные полицейские пытались установить какое-то подобие порядка. Пьяные солдаты и матросы этому яростно сопротивлялись. То там, то тут военные полицейские уже разбили пару голов. Но толку от этого всё равно было мало.

   - Американцы зря нападают на наши корабли, - произнес ефрейтор Фурусава. - Если бы они бомбили Отель-стрит, то быстро разогнали бы всю нашу армию.

   Всё отделение, включая Симицу, снова рассмеялось, но смех быстро стих, потому как в словах ефрейтора было слишком много правды.

   - Эй! Вы! - один из военных полицейских указал на Симицу. - А, ну, идите сюда и разберитесь с ним.

   Он встряхнул пьяного вусмерть матроса, который стоял и глупо хихикал.

   - Прошу простить, сержант-сан, но мы в патруле и нам ещё очень много нужно пройти. Прошу простить, - ответил ему Симицу.

   Так как он и его люди сами находились при исполнении, сержанту ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Симицу не позволял себе улыбаться, пока не оказался к полицейскому спиной. Отказать кому-то, кто старше по званию, особенно отказать ненавистному военному полицейскому - само по себе прекрасно.

   - Вперёд! - приказал капрал, и они продолжили патрулирование.  

IV

Оскар ван дер Кёрк и Чарли Каапу сидели в салуне Ваикики и пили то, что бармен назвал пивом "Примо". Гавайцы никогда не умели варить хоть что-нибудь даже отдалённо похожее на незабываемое немецкое пиво. Эта дрянь на вкус была похожа на воду из бассейна, после того, как в нём искупалась футбольная команда Гавайского университета.

   Чарли пришла на ум другая мысль.

   - Чем болел тот, конь, который ссал в эти бутылки? - спросил он у человека за стойкой.

   - Смешно, - ответил бармен. - До усрачки просто. Попробуй, блядь, найти тут ячмень. Для пива из риса вполне неплохо.

   - Это пиво сварено из риса? - удивился Оскар.

   - Типа того. Держу небольшой запас на случай, если японские офицеры зайдут.

   Вместо "японские офицеры" бармен очень сильно хотел сказать "япошки". Но он этого не сказал, не в окружении тех, кому он не доверял. Оскар-то знал, что они с Чарли - не стукачи, но бармен, ведь, не знал. Поправив черный галстук-бабочку, тот продолжил:

   - Но в нём есть настоящий хмель. Поэтому вполне можно считать это пойло пивом.

   - Не самое хорошее, - произнес Чарли, а затем, вдруг, добавил: - Дай мне ещё одну.

   - Мне тоже, - сказал Оскар, опустошая свой стакан. - Это "Примо" больше похоже на пиво, чем та штука "околехао" похожа на джин.

   - Ты, прав, братан.

   Чарли Каапу состроил гримасу.

   - Вам, парни, лучше и не знать, из какого говна её гонят, - сказал бармен, выставляя пиво. - Сорок.

   Оскар выложил на стойку монету в половину доллара.

   - Будь здоров, - сказал он Чарли.

   - Сам будь, - ответил ему полугаваец.

   Оба выпили. Затем оба выдохнули.

   Это "Примо" не такое хорошее, как хотелось бы, и не такое плохое, как могло бы быть. Чарли вновь вздохнул.

   - Надо бы заняться чем-нибудь другим, - сказал он.

   - Типа, чем? - спросил Оскар. - Просто жить - и так тяжело.

   - Именно. Именно поэтому и нужно заняться чем-нибудь другим.

   Один стэнфордский профессор философии, у которого Оскар учился, назвал бы такой вывод "non sequitur", то есть "нелогичным умозаключением".

   Оскар почему-то догадывался, что Чарли не очень хорошо разбирался в философии.

   - И что задумал? - спросил он.

   - Надо вернуться на северный берег, - ответил тот. - Давненько уже мы там не были.

   Оскар уставился на приятеля.

   - Совсем рехнулся? - воскликнул он. - В последний раз нас там чуть не грохнули.

   От этого воспоминания у него скрутило желудок, а мочевой пузырь сжался от первобытного ужаса.

   - Ага, я помню.

   Его хапа - приятель по-гавайски, выглядел слегка смущённым. Возможно, и он вспомнил о том ужасе. Однако он продолжал:

   - Это ещё одна причина, почему я хочу вернуться. Типа, если падаешь с лошади, то сразу же забираешься обратно, сечёшь?

   - Наверное.

   Оскар слабо разбирался в лошадях. К тому моменту, когда он родился, строительный бизнес отца уже был полностью моторизован. У него был конкурент, считавший грузовики лишь временным увлечением и до самого конца пользовался конной тягой. Очень быстро он разорился.

   - Ну, конечно.

   Если Чарли Каапу и испытывал сомнения, то очень ловко их скрывал.

   - К тому же, сёрфить тут уже уныло. Я хочу настоящей встряски.

   - В смысле, треснуться харей о доску, если сорвёшься, - вставил Оскар.

   Чарли показал ему средний палец. Оба рассмеялись. Оскар ещё глотнул якобы пива.

   - Мы, ведь, не просто сёрферы, мы ещё и рыбаки.

   Чарли поморщился.

   - Пустая трата времени, - пробормотал он. Он всегда так говорил, когда ему что-то не нравилось. Он тоже отпил из стакана жалкое подобие пива.

   - Сегодня по нам никто не стреляет.