Конец Пиона

Сидевшая рядом с ним нянечка приложила к его губам смоченную в воде ватку.

– Вот и пришел в себя, – радостно зашептала она. – А я уж подумала, что ты не отойдешь от этой операции. Хирург, делавший ее, говорил, что если бы пуля прошла на один сантиметр ниже, то угодила бы прямо в сердце. Видимо, Господь уберег тебя от смерти.

Тарасов закрыл глаза и снова провалился в темноту. Сколько он был в этом забытьи, он не знал. Очнулся он от того, что луч солнца, пробившийся в щель между плотными шторами, ударил ему в глаза. Где-то вдали послышались чьи-то голоса. В палату вошла группа врачей и остановилась около его койки.

– Как дела? – поинтересовался у него мужчина с небольшой бородкой. – Пора приходить в себя и поправляться. На улице весна, а вы все валяетесь.

Тарасов посмотрел на него. Из-под белого медицинского халата виднелись петлицы с двумя шпалами.

– Какой сегодня день? – тихо спросил Александр.

– Двадцатое апреля. Вы, почему меня об этом спрашиваете?

– Значит, я здесь уже около двух недель?

– Скажи спасибо, что здесь, а не на том свете.

Врач отвернулся и начал что-то говорить сопровождающему его медперсоналу. Затем он снова повернулся лицом к Тарасову.

– С вами хочет пообщаться сотрудник НКВД. По-моему, вы сможете удовлетворить его любопытство.

Военврач вышел из палаты. Вслед за ним ее покинули и медработники. Александр закрыл глаза. Все, что произошло с ним, показалось ему каким-то полузабытым сном, и слова врача о желании сотрудника НКВД поговорить с ним вернули его к реальности.

«Интересно, зачем я им снова понадобился?» – подумал он.

Ждать пришлось недолго. Минут через сорок в палату вошел незнакомый мужчина в наброшенном на широкие плечи белом халате. Нянечка моментально поняла его взгляд и быстренько удалилась из палаты.

***

Разговор между ними был коротким. Сержант сунул исписанные листы в полевую сумку и, встав с табурета, направился к выходу из палаты.

– Товарищ сержант? – обратился Тарасов к сотруднику НКВД. – Скажите, пожалуйста, если это не секрет, вы задержали лейтенанта Хейга?

Тот остановился около порога и внимательно посмотрел на Александра.

– Нет, – коротко ответил он. – А почему вас интересует судьба этого фашиста?

Тарасов замолчал, так как понял, что вновь совершил непростительную ошибку. Постояв около минуты в раздумье, сержант покинул палату.

«И черт меня дернул задать ему этот вопрос, – мысленно клял себя Александр. – Было бы хорошо, если бы этот сержант не стал отражать в своем рапорте мой вопрос».

Вечером его навестила жена.

– Надя! Откуда у тебя такая роскошь? – произнес он, намекая на большую банку с американской колбасой. – Я здесь сыт, поэтому забери ее обратно, вам с дочкой это пригодится больше, чем мне.

– Это привез капитан Дронов. Он попросил извинения, что не смог навестить тебя в госпитале. Он сейчас в Москве, но к концу недели обещал вернуться.

Их разговор прервал обход врача. Пообещав навестить его через день, жена ушла домой.

Дронов приехал к Александру через три дня. Он сел на табурет и, достав из кармана большой оранжевый апельсин, положил на тумбочку.

– Это тебе, Саша. Как ты себя чувствуешь?

– Заметно лучше, чем несколько дней назад.

– Начну с хорошей новости: тебе присвоено звание лейтенанта государственной безопасности, и тебя наградили Орденом Красной Звезды. В приказе так и написано: за проявленное мужество в борьбе с немецкими диверсантами и шпионами…

– Спасибо, товарищ капитан.

– Теперь о делах. Мы так и не задержали лейтенанта Хейга. Его судьба нам пока неизвестна.

– Я в него стрелял, только не знаю, попал или нет.

– Мы этого тоже не знаем. Не знаем и того, сумел ли он передать немцам о том, что ты работаешь на нас.

– Это вы к чему, товарищ капитан?

– А к тому, что руководством наркомата принято окончательное решение в отношении тебя. Ты выведен из этой операции. Что ты так на меня смотришь, Саша? Не понял, что ли? Это говорит о том, что ты больше не вернешься к немцам. Будешь работать здесь или в другом месте, где руководство решит использовать твои навыки. Теперь понял?

– Сейчас понял. Выходит, мы больше не увидимся, товарищ капитан?

– Почему не увидимся? Вот закончится война, тогда и увидимся. Так что, поправляйся, Тарасов. Удачи тебе.

Он встал и, пожав руку Александру, вышел из палаты.

***

Пион успешно перешел линию фронта у Курска. Он вышел на проселочную дорогу и направился в сторону ближайшего населенного пункта.

– Хальт! – раздалось из-за кустов.

Он медленно поднял руки и повернулся в сторону окрика. Из кустов вышел солдат в пятнистом маскировочном халате и направил в его сторону автомат.

– Не стреляйте, я свой! – произнес Пион на ломаном немецком языке. – Отведите меня к вашему офицеру.

Солдат стволом автомата потребовал у него, чтобы он снял ремень, на котором висела кобура с пистолетом. Пион медленно расстегнул ремень и бросил его к ногам немца.

– Ганс, ты слышишь меня? – обратился солдат к своему товарищу, который скрывался в кустах.

Из кустов вышел второй немецкий солдат, на котором был надет такой же маскировочный халат.

– Свяжись с фельдфебелем и передай ему, что у нас русский перебежчик.