Конец пути

— Да что вы говорите? — ответил мне доктор. — А как фамилия вашего психиатра?

— Вы его, наверное, не знаете, — сказал я. — Он из Уайт-Плейнс, штат Нью-Йорк, где мы жили раньше. Банке. Доктор Джозеф Банке.

— А ваша жена что, ездит на свиданья с психиатром в Уайт-Плейнс? — доктор был сама невинность.

— Я ведь уже сказал вам, доктор, мы только что переехали и не успели еще подыскать себе нового психиатра.

— Ну, это не моя специальность.

— Я знаю, сэр; да, в общем, не о том и речь. Я боюсь, как бы из-за этой беременности она не покончила с собой, пока я найду другого психиатра. Она в жутком состоянии. Если честно, я думал, может, вы выпишете ей эрготрат или еще что-нибудь этакое. Я знаю, так не полагается, но случай уж больно отчаянный. Вот пройдет годик-другой, она придет в себя, и будут у нас тогда еще и дети — все будет; мы, знаете ли, не хотели заводить большую семью, но три, даже четыре ребенка это, по-моему, в самый раз. А вот эта ее беременность, она может нам все поломать.

— Мне очень жаль, мистер Демпси, — ледяным тоном сказал доктор. — Но я этого сделать не могу.

— Ну пожалуйста, доктор! Я же не прошу вас выходить за рамки закона. Я привезу вам аффидевит[14] от доктора Банкса из Уайт-Плейнс, заверенный по всей форме. Этого будет достаточно? Он возьмет на себя всю ответственность.

— Нет, мистер Демпси, я понимаю, вы попали в весьма затруднительную ситуацию, но я вам ничем помочь не могу.

— А разве не сказано в законе, что вам разрешено принимать должные меры, если жизнь женщины под угрозой?

— Боюсь, это не в законе так сказано: это люди в городе привыкли считать, что в законе так сказано, и, если уж на то пошло, здешние жители настроены против искусственного прерывания беременности, так же как и я сам, и не важно, медикаментозный это аборт или хирургический. Кроме того, если проблемы у вашей жены по психической части, я бы не стал так уж категорически утверждать, что речь идет о жизни и смерти.

— Именно так! Доктор Банке вам подтвердит!

— Извините, мистер Демпси. Всего хорошего.

Я обкатал эту историю на всех врачах, которые значились в телефонной книге — вернее, на тех, кто вообще стал меня слушать, — вот только мифического моего психиатра я переселил из Уайт-Плейнс в Филадельфию, на случай, если придется туда ехать, чтобы поставить настоящий штемпель на письме с фальшивым свидетельством. Кроме того, сверившись с филадельфийским телефонным справочником в холле гостиницы „Полуостров“, я изменил имя психиатра с Джозефа С. Банкса на Гарри Л. Зигриста, самого настоящего практикующего психиатра, которого я выудил из этой самой книги. Но мне отказали все до единого. Нервы у меня начали сдавать: мне так хотелось действовать в рамках законности и я, как правило, настолько боялся дурного мнения о себе даже самых случайных людей, которых я знать не знал и на которых мне по большому счету было глубоко плевать, что правдоподобно рассказать свою продуманную до мельчайших подробностей историю я смог, по-моему, всего один раз, и с каждым следующим отказом повторять ее становилось все труднее.

Доктор номер семь, однако, к моему невыразимому облегчению, отнесся к этой моей байке более или менее благосклонно. Звали его Мортон Уэллек, и, судя по голосу, он был несколько моложе прочих своих здешних коллег.

— Итак, мистер Демпси, — сказал он мне, когда я оттарабанил свой монолог, — вы отдаете себе отчет, что врач, который согласился бы помочь вашей жене, взял бы на себя колоссальную ответственность?

— Да, конечно, доктор Уэллек. И если существует законный способ принять ответственность целиком на себя, я сделаю это с радостью.

— К сожалению, такого способа нет. Я, однако, весьма вам сочувствую, а закон гласит, что, в случае серьезной угрозы для жизни пациента, могут быть предприняты определенные шаги — по усмотрению лечащего врача. Вы признаете, что физическое здоровье миссис Демпси беспокойства не вызывает, следовательно, весь вопрос в том, действительно ли ее психическое состояние настолько серьезно, насколько это представляется вам. Такие вещи бывает необычайно трудно доказать, если кому-нибудь взбредет в голову сделать из этого проблему, а я могу сказать вам по секрету, что кое-кто из моих старших коллег здесь, в Вайкомико, — им только дай возможность раздуть скандал из случая вроде вашего. Я, честно вам скажу, по характеру не камикадзе.

Но я уже уловил в тоне доктора Уэллека проблеск надежды.

— А, скажем, нотариально заверенный аффидевит от доктора Зигриста не мог бы сыграть роль волшебной палочки? — умоляющим тоном спросил я. — Он обещал мне всяческую помощь.

— Не исключено, — согласился доктор Уэллек. — Конечно, я должен сперва сам обследовать миссис Демпси, хотя бы просто для того, чтобы убедиться, что она и в самом деле беременна! — Мы оба рассмеялись, я — более натянуто, чем он. — И еще я, пожалуй, задал бы ей несколько вопросов, хотя я, понятное дело, не психиатр.

— Разумеется. Я немедленно отправлю ее прямо к вам в приемную. — Я поднял очи горе, истово надеясь, что доктор Уэллек в городе недавно.