Конец пути

— Ну… может, вы могли бы выписать рецепт?

— Не пытайтесь выглядеть большим идиотом, чем вам это на роду написано. С тем же успехом вы его можете выписать собственноручно.

— Господи. Я не знаю, что делать.

— Хорнер, перестаньте валять дурака. Вы приехали сюда просить меня сделать ей аборт, а не болтать об иммобилизации.

— А вы сделаете? — умоляющим голосом спросил я. — Я заплачу любые деньги.

— Вздор. А если я запрошу семь тысяч долларов? Вы хотели сказать, что готовы отдать долларов, ну, скажем, в пределах пятисот. А поскольку, едва я закончу операцию, вы тут же забудете о необходимости расплатиться, реальная сумма, скорее всего, сведется к сотне, ну, к двум. Если я не ошибаюсь, у вас ведь на руках больше-то и нет?

— У меня сейчас около двухсот семидесяти пяти долларов, Доктор. И я вам с радостью их отдам.

— Хорнер, я не занимаюсь подпольными абортами. За всю свою жизнь я их сделал, наверное, не больше десятка, и это было очень давно. Согласившись, я поставлю на карту, во-первых, это вот мое заведение, во-вторых, будущее благополучие моих пациентов и, в-третьих, собственную свободу. И что, по-вашему, ради двухсот семидесяти пяти долларов стоит рискнуть? Или ради пяти тысяч, если уж на то пошло?

— Мне больше нечего вам предложить.

— Есть, и если вы это сделаете, я сделаю барышне аборт.

— Я согласен на любые условия.

— Еще бы. Другое дело — собираетесь ли вы сдержать свое слово. Я намерен переменить дислокацию Фермы — вы, конечно, обратили внимание, какой у нас в холле и в приемной бардак. В виде исключения мы на сей раз переезжаем по собственной воле, а не потому, что нас к этому вынуждают; я нашел местечко получше, в Пенсильвании, и в среду мы отсюда снимемся. Миссис Доки должна была с вами завтра связаться — но раз уж вы все равно здесь… Если бы не переезд, насчет аборта можно было бы и не заикаться; но поскольку нас все равно здесь скоро не будет, я сделаю его сегодня же ночью.

Меня от неожиданности прошибла слеза, и я ни с того ни с сего рассмеялся.

— Лучше всего было бы просто дать вам для барышни катетер. Она бы походила с ним денек-другой, начались бы схватки, и — выкидыш обеспечен. Плюс, конечно, сильное кровотечение, но тут уж ни одна больница ей в приеме не откажет, в порядке экстренной медицинской помощи. А нравится мне этот вариант потому, что ей не нужно было бы сюда приезжать; однако дело это нескорое, схватки могут начаться только в среду, а катетер в матке доставит ей такие незабываемые ощущения, что она, глядишь, и без того пустит себе пулю в лоб. Привезете ее сегодня ночью сюда, я вычищу зародыш, и все дела.

— Привезу, конечно, привезу. Господи, как здорово!

— Ничего здорового. Дело это грязное и неприятное до крайности, но я возьмусь за него — как за последнюю возможность спасти ваш случай. Взамен вы не только отдадите мне все ваши деньги — этот переезд вылетит мне в копеечку, — но и сами уволитесь с работы и поедете с нами. Мне это нужно по двум причинам: во-первых, и это главное, для того, чтобы успешно вернуть вас в график терапевтических процедур, я должен иметь вас под рукой двадцать четыре часа в сутки; во-вторых, мне понадобится молодой мужчина — пока мы окончательно не устроимся на новом месте, у нас будет масса тяжелой физической работы. Это и будет ваш первый терапевтический курс. Трудотерапия. Может, цена чересчур высока?

Я вспомнил о старичках в дормитории.

— Не тяните резину, Хорнер, — сурово сказал Доктор, — я ведь могу и передумать. Ваш случай — это мое хобби, и я им увлечен, но не до одержимости, а вы раздражаете меня едва ли не чаще, чем забавляете.

— Я согласен, — сказал я.

— Превосходно. Сегодня ночью я сделаю ей аборт. По случаю воскресенья деньги отдадите чеком. Завтра скажете в колледже, что уходите с работы, а в среду утром будьте на вайкомикском автовокзале, терминал «Грейхаунд», в восемь тридцать. Там встретитесь с миссис Доки и кое с кем из пациентов — и отправитесь с ними вместе на автобусе.

— Хорошо.

— Стоит вам объяснять, что я могу сделать, чтобы принудить вас сдержать слово или по крайней мере заставить горько раскаяться, если вы его все-таки нарушите?

— Нет необходимости. Доктор, — сказал я. — У меня больше просто нет сил. И слово я сдержу.

— Вот и мне тоже так кажется, — он улыбнулся, — безотносительно к силам. Ну что ж, на том и порешим. — Он встал. — Пациенты ложатся в девять. Барышню доставите в половине десятого. Не светите фарами в окна и не поднимайте шума, а то вы мне весь дом перебудите. И чек привезете вместе с банковской книжкой, чтобы я мог убедиться, что он выписан на всю имеющуюся сумму. До свидания.

Я вышел; в холле миссис Доки все так же флегматично увязывала шпагатом картонные коробки.

— Доктор мне объяснил насчет переезда, — сказал я ей. — Похоже, я еду с вами, по крайней мере на какое-то время.

— Ясно, — рыкнула она, даже не подняв ко мне лица. — Встречаемся ровно в восемь тридцать. Автобус отходит в восемь сорок пять.

— Буду, — сказал я и почти бегом кинулся к машине. Дело шло к пяти.