Конец света

Известный своими странными, а порою эксцентричными высказываниями философ и востоковед профессор Баринов, а также знаменитый ученый, лауреат многочисленных премий академик РАН физик Булыгин-Мостовой были тогда гостями ночного эфира у популярной ведущей канала Эн-Тэ-Вэ-Эс…

И разговор велся о войнах будущего, об оружии и о терроризме.

* * *

— Слушайте, профессор, — весело поглядывая в объектив, спросила ведущая, — тут наши телезрители по пейджеру передают вопрос: а зачем вообще выдумали этот терроризм? Не пугалка ли это, не страшилка ли это для народа, призванная оправдать огромные затраты на содержание немыслимо большого аппарата генералов ФСБ?

— Да, ответьте-ка, коллега, зачем арапа своего младая любит Дездемона? — оживился и профессор Баринов, отпасовывая вопрос Булыгину-Мостовому. — Те господа-товарищи, что по пейджеру передали этот вопрос, очень верно подметили, что выдумывание очередного «изма», с которым нужно бороться, — это вообще в традициях нашей страны. Раньше это был мировой империализм, а теперь это терроризм. Не химера ли это? Не выдумка ли, призванная прикрывать благостное пребывание генералов на высокооплачиваемых синекурах, где они изображают борьбу с воображаемым противником, но требуют на эту воображаемую борьбу вполне конкретные деньги?

Булыгин-Мостовой откашлялся, взял паузу, которой как бы показал собеседникам значимость своего ответа:

— Терроризм, господа, это всего лишь средство ведения новой войны. И спрашивать, зачем-де нынешние арабы выдумали терроризм, это все равно как в древнекитайские времена спросить, зачем выдуман порох? Или римлянина спросить, зачем легионы и дороги?

Мостовой снова откашлялся и продолжал:

— Вот теперь вся Европа привязалась к Ирану с атомной бомбой. И зачем, спрашивается? И чего эта Европа привязалась к Ирану с атомной бомбой?

Сдерживать распространение бомбы — это все равно что сдерживать распространение пороха в Средние века. Вы понимаете, что атомная бомба — это изобретение середины прошлого века, основанное уже на древних, я повторяю и настаиваю на этом, на древних технологиях. И отвлекаясь на ерунду, которой является атомная бомба, мир в то же время прозевает реальную опасность.

— Как это прозевает реальную опасность? — недоуменно переспросила ведущая.

— А что надо сдерживать? В чем реальная опасность? — глядя на физика Булыгина-Мостового, добавил свои вопросы Баринов.

— Во-первых, следует заметить, — снова кашлянув, начал Булыгин-Мостовой, — атомная бомба — грубое оружие, войны которым не выиграть. Зачем арабам и всем иным радикалам разрушенная Европа в развалинах? Им нужна не сожженная Европа, им нужны красивые кварталы Парижа, полные красивых машин и красивых женщин, а не сгоревшие в пламени атомного пожара Лондон и Париж. Ведь цель войны — это захват территории, захват столицы государства, его главных учреждений и членов правительства во главе с президентом, премьер-министром, королем или генсеком… Чтобы, фактически захватив власть, стать потом хозяином собственности и вышепомянутых мною красивых атрибутов жизни, но никак не угольков, которые останутся от этих красивостей в случае применения атомной бомбы…

— Так каким же оружием будут выиграны войны будущего, профессор? — спросила ведущая.

— Новыми формами терроризма, если угодно, — ответил Булыгин-Мостовой. — Именно новыми формами терроризма, которые уже вовсю осваиваются, кстати говоря. Ведь цель войны — захват столицы и смена правительства, не так ли? А почему нельзя занять столицу государства не тупым наступлением на нее танковых колонн, а постепенным переселением в нее солдат под видом нелегальных иммигрантов, которые в определенный момент, скажем, когда в Останкинскую башню врежется самолет, достанут из схронов оружие и отстранят от власти все государственные структуры.

— Так просто? — изумилась ведущая. — А почему тогда в Америке, когда самолеты врезались в бизнесцентры, не произошло никакого переворота?

— Потому что это было испытание только одного элемента войны, тогда как другие составляющие успеха еще не были отработаны, — спокойно ответил Булыгин-Мостовой, — потому как в то же время в Париже, например, отрабатывался другой элемент — организованные выступления мусульманской молодежи, а в Москве, между прочим, совершенно незамеченными прошли беспорядки на Тверской, когда футбольная сборная проиграла в Корее.

* * *

М-м-да-а-а…

Никто тогда не обратил внимания на эту телепередачу.

Никто.

Кроме, пожалуй, тех, кому по службе было положено все анализировать.

* * *

Саша Мельников добрался до дачи только к исходу третьего дня.

На его счастье, у чертенят не было никакой единой системы контроля на дорогах, а то бы он и в пять дней не добрался. Так… Спрашивали, чей да откуда? А Саша глупо лыбился и отделывался шуточками, хозяин-де за бабой послал, еду доставать.

Отчасти такой ответ содержал некую правду, ведь Саша ехал за Катюшей…