Конец света на «бис»

Потом были ранения и награды, военное училище после Победы, служба в различных уголках необъятного СССР. С академией он пролетел, застряв в капитанах: слишком много их было, таких вот сорокалетних капитанов, в Советской Армии в 1962 году – с глазами, от которых добропорядочные фрау и бюргеры дружественной ГДР впадали в тихую панику…

^{Стартовая батарея комплекса 9К72 «Эльбрус» (Р-17 «Скад») на марше}

Остальная техника батареи прибыли через два часа. К тому времени мотострелки разошлись парными патрулями по округе, отгоняя любопытных немецких пацанов, БТР и машина управления заехали во двор котельной фабрики, оказавшейся мебельной, встав около ограды. Небольшая колонна (всего-то две пусковые установки на базе ИСУ-152, два обмывщика 8Т311, издалека смахивающие на простые бензовозы, и два ЗиЛ-157 с с прочим батарейным имуществом) выстроилась, съехав с проселка возле котельной. Топопривязчиков капитан отправил размечать запасные позиции. Начальник стартового отделения первой пусковой, замещавший капитана в конце марша, построил личный состав возле колонны.

Капитан подошел к колонне и будничным голосом произнес:

– Батарее занять стартовые позиции!

Бойцы, еще снулые после ночного марша, недружно проорали в ответ «Есть!», и батарея пришла в движение. Пусковые установки, взревев дизелями, начали неспешно заползать на позиции, уже размеченные маркерами. Обмывщики, поерзав в осенней грязи, встали неподалеку от пусковых, седьмые номера уже выскочили из кабин и начали шустро разматывать шланги. Капитан отдал подошедшим старшим операторам и начальникам расчетов наведения карточки с данными цели. И вздохнул озабоченно, увидев растерянное лицо старшего оператора первой пусковой. Отойдя к пусковой, он спросил у начальника стартового отделения:

– Как у тебя старший оператор, нормально?

– Александр? Да ничего, в аппаратуре не путается. Только вот мы сегодня с немцами переговорили, когда на марше возле Висмара на развилке стояли. Американцы нам ультиматум предъявили – из-за того, что наши на Кубе ракеты разместили, и вроде как большие, не то, что у нас. Пол-Америки накрывают… Так что это может быть все очень серьезно.

– Куда уж серьезней, – хмыкнул капитан, показав на термочехол 2Ш2, закрывающий головную часть, – если нам новые РА-17 в техбатарее пристыковали. Пригляди за ним, чтоб от волнения не накосячил.

И он пошел ко второй пусковой. Та уже почти заехала на позиции, но почти сразу сдала назад. Второй запасник, НСО-два, командовал:

– Первый, четвертый номера! Быстро взяли лопаты и в темпе срыли этот бугорок!

Увидев комбата, отрапортовал:

– Товарищ капитан, расчет пусковой равняет площадку для обеспечения горизонтального уровня! А, вот уже сровняли! Давай, заезжай! – крикнул он мехводу.

– Лейтенант, нормально, продолжай командовать, – сказал капитан. Потом подошел к НРНР и тихо произнес: – Присмотри за ним, подскажи, если что. Я в машине управления.

Но Борис, начальник стартового отделения второй пусковой установки, нормально себя совершенно не чувствовал. Ему было страшно. Страшно до одури. Меньше трех месяцев назад жизнь казалась спокойной и безоблачной. Он с отличием окончил институт, был одним из первых на распределении, выбрал хорошее место работы – в конструкторское бюро завода N455, всего в семи километрах от Москвы, в Калининграде. И вдруг он оказался на западной границе ГДР, рядом с пусковой ракетной установкой. И вдобавок, на этой установке стоит ракета с ядерной боевой частью в триста килотонн! И всем этим он должен командовать! Все многочисленные тренировки стали казаться пустяшными по сравнению с тем, что ему предстояло сделать.

Сделав глубокий вдох-выдох, он сказал себе: «Слушай, если ты будешь трястись и дальше, ты ничего не изменишь, только опозоришься на глазах людей, за которых ты отвечаешь. Давай, начинай командовать – в конце концов, можно спросить совета у старшины, если ты от волнения что-то забудешь».

– Расчет, цель авиабаза бундесвера «Витмундхаффен», готовность номер один, к бою!

– Расставить приборы наведения!

Расчет нестройно крикнул обычное «Есть, к бою!» и разбежался по местам. Старшина Негруца, как начальник расчета наведения ракеты, начал подавать из пусковой здоровенные ящики с комплектом приборов наведения второму и третьему номерам.

– Пятый номер, крен!

– Крен в норме.

– Первый, настроить СПО[70] на пуск!

– Расчет наведения, расставить приборы!

– Приготовить ракету к подъему!

– СПО на пуск настроено! – доложил первый номер. С удивлением обнаружив, что четкие ответы расчета его успокаивают, Борис на автомате продолжил:

– Состыковать стол!

Первый и четвертый номера расчета мухой взлетели на корму пусковой установки, встав по бокам от стабилизаторов ракеты.

– Расстопорить стол! Развернуть стол!

Номера начали крутить здоровенные стальные стяжки, приводя стол не менее здоровенными винтовыми шпильками в нужное положение.

– Подвести стол! Застопорить стол! Ввернуть ветровые болты и ослабить на пол-оборота! Доложить о готовности к подъему!